– Нищие не выбирают, – пожала она плечами.
– Тогда, пожалуй, я тебя еще и накормлю, – сказал я. – Как насчет ресторана?
– Сейчас? – непонимающе вскинула брови Юля.
– Сейчас.
– Вообще-то я не одета для такого мероприятия, хотя… Сейчас не те времена, чтобы в ресторане забили камнями девушку в джинсах.
– Вот и чудненько, – обрадовался я. – Куда поедем?
– В «Камелот», – ответила Юля и вызывающе посмотрела на меня. Я даже ухом не повел. «Камелот» был самым дорогим рестораном города, стилизованным под рыцарский замок. Видимо, Юлия таким образом решила проверить серьезность моих намерений. Я тактично промолчал, что, как правило, потом, девушку танцует тот, кто ее ужинает. И, откровенно говоря, предполагал, что после ужина Гюрза меня попросту кинет. И пойду я солнцем палимый и ветром гонимый…
В ресторане Юля нисколько не повеселела. Вяло ковыряя вилкой эскалоп, она размышляла о чем-то своем. Я хмуро молчал. Вечер явно не удавался. Кажется, Юля заметила, что настроение за столом летит псу под хвост, поэтому, решительно отодвинув тарелку в сторону, она потянула меня за руку.
– Потанцуем? – осведомилась она.
Держать в руках ее гибкое тело было невероятно волнующе. В голове витали греховные мысли. Вот только язык был каким-то вялым и не поворачивался. В относительно пустой голове вертелась почему-то фраза «Житие мое…» И вдогонку слышался ехидный голосок: «Какое житие твое, пес смердящий?» Я даже задрал подбородок вверх, лицезря потолок с галогеновыми лампочками, выкрашенный в веселенький желтый цвет. Юля наступила мне на ногу, пока мы бестолково топтались под грустную песню о грустной осени.
– Валерий, я вам нравлюсь? – жарко зашептала Юлька мне в ухо. В ехидном шепотке слышалась ядовитая подковырка, но я все-таки ответил честно.
– Очень.
– Ну, так прилагайте усилия сами. Я за вас за мной бегать не буду.
Меня проняло. В груди раздулась жарким огнем богатырская удаль. Я поманил пальцем официанта и предложил даме выбрать что-нибудь из карты благородных напитков. Дама милостиво кивнула и ткнула пальцем в водку. Я слегка обалдел.
– Настроения у меня нет никакого, – вздохнула Юля, терзая салфетку. – Все валится на меня, как снежный ком. С работы турнули, бывший сейчас как раз собирает вещи у меня дома, да еще убийства эти…
– Тебе что-то удалось раскопать? – осторожно поинтересовался я. Юля вздохнула.
– Ну, сняли мы с Никитосом верхний слой, а толку? Чем дальше в лес, тем толще партизаны. Все еще больше запутывается. Одно только ясно: искать надо где-то в нашем чатовском окружении.
– Вы не смогли узнать, кто убийца? Даже предположений никаких нет?
– Нет, – вздохнула Юля столь душераздирающе, что и каменный истукан бы расплакался. – Описание хмыря, клеившего этих женщин весьма расплывчатое. Знаем только, что перед ним еще ни одна женщина не могла устоять. Хорош собой, богат и может свободно передвигаться. То есть к одному месту не привязан.
– Ну, вот видишь, – обрадовался я, – круг подозреваемых сузился.