– Обычно, – пожала плечами Нурсулу. – Простой такой, невзрачный. И суетливый какой-то. Все беспокоился, чтобы нам удобно было, за врачом даже сбегать хотел, когда мне плохо стало, хотя сам врач.
– Вы сможете его узнать?
– Смогу конечно. Мы долго разговаривали…
– А… – начала Юлька, – скажите, Нурсулу, такой мужчина, как этот Алишер мог понравиться вашей сестре?
– Нет, конечно, – фыркнула Нурсулу. – Он был как наш сосед Рауан – тощий, невзрачный, без роду и племени. А Наргис любила мужчины породистых, холеных и… Ну скажем так, европейцев. Ей даже родители выговаривали, что она на казахов и не смотрит.
Мы постояли еще с минуту, не зная, о чем еще можно спросить, неловко переминаясь с ноги на ногу, а потом Нурсулу неловко попрощалась и ушла. На автобус мы опоздали, пришлось ждать следующий. Ждали мы столько, что потеряли терпение. Я разозлился и остановил первое попавшееся такси. В конце концов, нужно же было куда-то девать обмененные тенге! Таксист попался неразговорчивый, но лихой, так что на вокзал мы прибыли вовремя. Оставаться на ночь в Астане не было смысла.
Я отправился к кассам. Взвинченная и расстроенная Юлька осталась сторожить наш багаж. Не могу сказать, что я очень долго отсутствовал, но за это время Юлька успела найти себе компанию. Рядом с ней стояла цыганка, в великолепии пестроцветных юбок, торчащих из-под нелепой кожаной куртки с чужого, явно мужского плеча. Она хватала Юльку за рукав и что-то настойчиво внушала ей. Юлька, насупленная и мрачная, внимала, не обращая внимания на все вокруг. Я решительно двинулся вперед, дабы воспрепятствовать действиям чернявой ромалы. К моменту моего подхода, цыганка, очевидно, достигла нужной стадии разговора, поскольку я услышал от нее слова, обращенные к размякшей Юльке.
– … И муж твой богатый будет, и сама счастье найдешь. Вот только за счастье платить надо. Пойдешь на кладбище, завернешь монетку в бумажную денежку и положишь на могилку с именем обидчика, а боишься если, мне дай. Я сама пойду, за тебя, красивая, похлопочу.
Меня цыганка не видела, поскольку я стоял прямо у нее за спиной. Я уже было открыл рот, чтобы рявкнуть что-то вроде: «Пошла вон, немытая!», как вдруг остановился, увидев в Юлькиных глазах нечто очень знакомое, предвещающее опасность всему, что находилось рядом с ней. Я закрыл рот.
– А у меня нет монетки, – равнодушным и каким-то безжизненным голосом ответила Юлька.
– Тогда золото какое-нибудь дай. Не пожалей для себя, красавица, – вкрадчиво произнесла цыганка, срывающимся от алчности голосом. Юлька меланхолично расстегнула куртку и расстегнула массивную золотую цепочку с подвеской в виде Овна.
– А у меня и бумажной денежки нет. Во что заворачивать то? – так же безразлично осведомилась она у цыганки.
Та не могла поверить своему счастью. Мгновенно обшарив свои многочисленные юбки, цыганка выудила откуда-то купюру в тысячу тенге и протянула ее Юльке.
– Вот, красавица, возьми, заверни скорее, а уж Аза отнесет чертям на выкуп…
Юлька взяла купюру и медленными сонными движениями упаковала в нее цепочку. Я на всякий случай приготовился к стремительному рывку, однако он не понадобился. Совершенно спокойно, без каких-либо эмоций на лице, Юлька сунула купюру с цепочкой себе в карман.
Цыганка вытаращила глаза. Я, признаться, тоже. Губы Юльки медленно расползались в зловещей улыбке.
– Э-э-э… – произнесла цыганка и протянула руку к карману Юльки. – Отдай…
– Пошла на …., – невежливо ответила Юлька. Цыганка заверещала что-то на своей тарабарщине, изредка вкрапляя в нее не совсем цензурные слова. Я почувствовал острую необходимость вмешаться. Обойдя цыганку, я встал рядом с Юлькой. Цыганка захлебнулась, с опаской глядя на мой карман, из которого торчал уголок удостоверения. То, что на нем написано «пресса», а не «МВД», ромала знать не могла, если только не умела читать сквозь стены. Цыганка сникла и, ссутулившись, пошла прочь.
– Купил билеты? – совершенно нормальным тоном осведомилась Юлька. Я кивнул. Подхватив сумки, мы отправились в зал ожидания, как вдруг позади нас раздался гортанный крик.
– Будь ты проклята во веки веков, сучка!
ebooksa