– Здорово, – буркнул Шурик, не поднимая головы. – Тебя Милованов искал.
– Я как раз от него. Ты когда вернулся?
– Только что, еще дома даже не был. Сейчас перед шефом отчитаюсь и спать. Устал как собака. Знаешь ведь, как я боюсь летать. А тут еще подфартило, летел со сворой пьяных нефтяников. Они нажрались, как поросята и давай на спор самолет раскачивать. Представляешь? Сорок пьяных мужиков от скуки под песню «Эй, ухнем!» пытаются раскачать самолет. Бабы визжат, мужики матерятся, стюардессы пытаются их утихомирить, а я забился в уголок, думал, сдохну молодым от страха. Чуть в штаны не наложил. А вдруг раскачали бы?
– Шурик, – вдруг произнес Кирилл, – хочешь, анекдот расскажу?
Ларичев поднял голову. В затуманенных дорогой глазах промелькнула искорка интереса.
– Давай, – любезно согласился он. Кирилл пересказал ему анекдот про Аллу Пугачеву с зависшим компьютером. Шурик с минуту молчал, а потом недовольно наморщил нос.
– Не понял, а в каком месте смеяться?
– После слова «лопата», – вздохнул Кирилл. – Это мне Милованов рассказал. Я вот тоже не понял, при чем тут компьютер. Думал, ты мне объяснишь.
Шурик сгреб бумажки в охапку и сунул их в свой объемистый портфель.
– У Жорки от его реактивов крыша совсем съехала, а ты от него заразился, – пробурчал он. – Иди лучше пивка выпей. Жара сегодня…
– Пиво отменяется, – еще горше вздохнул Кирилл. – Мне по делу ехать надо. Ох, пропади они пропадом все: и маньяки, и педики, и начальство.
– Нашему только не говори об этом, – посоветовал Шурик. – А то обидится, что ты его в один ряд с маньяками и педиками поставил.
Следователь, который вел дело об убийстве Богдана Тихомирова, работой был недоволен. По его мнению, оперсостав отделения не слишком напрягался, чтобы найти виновника столь тяжкого преступления. Вроде бы так ловко прижали к стенке Эдуарда Соловьева, которого мечтали «закрыть» уже несколько лет… и на тебе! Опять вывернулся, как угорь! Конечно, помог ловкий адвокат, но теперь-то основного подозреваемого нет, а следователю отдуваться. В отместку тот «перевел стрелки» на оперов.
Кирилл, получив от начальника очередную выволочку, шагал на встречу с Игорем Черновым, хмуро озираясь по сторонам. Ну, разве это его вина, что Чернов не сидит на месте. Вчера, например, он только что вернулся из Варшавы, а послезавтра, по слухам, вылетает в Копенгаген. И никакой подпиской о невыезде его не удержишь, оснований нет. Мало ли что натрепала Зудина! Даже если они и встречались с Богданом, даже если и ссорились – это еще ничего не значит. Мало ли где могли пересекаться их интересы.
В офисе Чернова не оказалось. Его секретарша, роскошная девица лет двадцати, с великолепными ногами и ухоженным лицом, довольно равнодушно сказала, что понятия не имеет, где ее шеф. На холеной мордашке с надутыми губками было весьма понятно написано, что ей, собственно, на шефа наплевать, что показалось Кириллу странным.
– Я могу позвонить? – попросил Кирилл. Девица, вяло красившая ногти, ткнула растопыренной пятерней в телефон.
– Пожалуйста, – флегматично произнесла она, искоса оглядев Кирилла с головы до ног. Кирилл устроился на стульчике и неожиданно подмигнул ей. Секретарша брезгливо скривилась – очевидно, прикид Кирилла не соответствовал ее богатому внутреннему миру.
Домашний телефон Чернова не отвечал. Точнее отвечал, но дома Игоря не было. Домработница нервно буркнула, что хозяин на работе и бросила трубку. Кирилл позвонил на мобильный, но там отозваться не пожелали. Отчаявшись, Кирилл уже собирался распрощаться с негостеприимным офисом, но тут ему в голову пришла великолепная идея. Набирая номер рекламного агентства «Жасмин», Кирилл искоса наблюдал, как оставившая маникюр секретарша поднялась и налила себе чашечку кофе из только что вскипевшего пузатого чайника «Тефаль» светло-зеленого цвета. Предложить кофе Кириллу она даже не подумала. «Хамка», – подумал Миронов, но тут же его мысли были прерваны.
Милена Тихомирова на работе отсутствовала. Удивления это у Кирилла не вызвало, все-таки такой стресс… Кирилл немедленно перезвонил ей домой. Милена сняла трубку после первого же гудка.
– Алло?.. Ну, говорите же…
ebooksa