Три богини судьбы

22
18
20
22
24
26
28
30

Поцелуй… Его видел лес.

– Пусти…

Но оторваться друг от друга было не так-то легко. Велосипеды, фонарики – желтые точки, туман, что из белой дымки превращался на глазах в севшее на землю облако.

– Какая ты… ты моя женщина…

– С ума сошел, не здесь. Тут же дорога!

– Мы одни, никого нет.

– Ну, пожалуйста, прекрати, сумасшедший…

Вместо ответа он вскинул ее на руки. Оба велосипеда с грохотом упали в пыль.

– Перестань приставать, я туда не хочу, там в кустах везде клещи! Энцефалит… инфекци…

С треском ломая ветки, как медведь, он понес ее подальше от дороги – в лес. Вот сейчас здесь… а потом опять верхом на велик, в эти ее Семивраги, и назад в пансионат – в бар или на дискотеку танцевать до рассвета, а после снова в постели на новеньких простынях… быть… с ней…

Хочу луну… Она же это сказала, она же сама просит.

Не отпуская ее, он впился в ее губы, ощущая аромат ее кожи, прикидывая лихорадочно, что здесь, «на природе», это надо делать стоя… можно даже ту позу попробовать из камасутры, как она там зовется – «восточное дерево», что ли? Только хватит ли у него силы удержать ее и не сделает ли он ей больно?

– Постой!

Он прижал ее спиной к стволу сосны.

– Да погоди ты! Тут чем-то пахнет! – она с неожиданной силой вырвалась из кольца его рук. – Вот, сейчас… неужели ничего не чувствуешь?

Он ощущал лишь ее запах – на какое-то мгновение он еще доминировал в его сознании, а потом в ноздри ударила сладковато-тошнотворная волна… Ветер принес…

– Точно, воняет чем-то, но это не здесь.

– Пойдем отсюда, – она схватила его за руку.

Они вернулись на просеку к велосипедам. В ночном тумане не видно было луны, словно она и не рождалась в новолуние. Только стволы деревьев… И где-то в стороне – гул Каширского шоссе.

– Слушай, поехали лучше назад, – она развернула велосипед.