Диссонанс… Как будто на рояле взяли фальшивый аккорд…
Где тот рояль?
Что-то осталось… Но быстро стерлось… Почти сразу, как только Малая Бронная пропала из вида.
Видимо, так уж Катя была устроена. Она сразу отсекла от себя все это, потому что желала решить, как ей казалось, куда более важную задачу. В джипе полковника Гущина, как и еще раньше на карьере, она сказала себе: завтра же снова поеду в Центр судебной психиатрии. И пусть кто угодно, даже подружка Анфиса считает это вредным наваждением. Пусть считает. А я поеду. Я должна, я так хочу.
Как сказала, так и сделала. В полдень, наскоро разобравшись с рабочей текучкой, она уже стояла в проходной центра.
– Поднимайтесь в лечебный корпус, вам постоянный пропуск заказан, – сказал охранник.
– Кем? – удивилась Катя.
– Профессором Геворкяном.
ОТКУДА ОН ЗНАЛ? ЗНАЧИТ, ЗНАЛ, ЧТО ОНА НЕ ОТСТАНЕТ, ПРИЕДЕТ СНОВА, И СНОВА, И СНОВА…
А может, и Геворкян думает, что это у нее нездоровое наваждение? Одержимость личностью арбатского убийцы. Его тайной… А в чем эта тайна? В раздвоении личности? Раздвоение, распад… Ну конечно, в этом и разгадка! Но как, когда, где и почему начался этот распад?
– У Пепеляева раздвоение личности, да? – прямо с порога кабинета спросила она у Геворкяна, выпалив: «Добрый день, профессор!»
Геворкян поднял голову от бумаг, лежавших на его столе.
– Вы интересуетесь феноменом расщепления психики, мой молодой коллега?
В голосе была ирония, а вот в глазах… Катя сразу заметила: ведущий специалист центра судебной психиатрии выглядит как-то иначе, чем в прошлый раз. Раньше у него был действительно «профессорский» вид – солидный, немного даже самоуверенный, вальяжный, а теперь… И ЭТО КАК-ТО СТЕРЛОСЬ. Взгляд вообще трудно описать словами – интерес, сомнение, неуверенность, азарт… Все это было в глазах Геворкяна. И еще что-то – гораздо более сильное – удивление, страх…
– Пепеляев кого-то ищет, – Катя уселась напротив. – Это было видно по нему там, во время той вашей беседы. Но… Левон Михайлович, когда он это говорил, он… он был другой, совсем другой, понимаете? Точнее, это был не совсем даже он. То есть совсем не он. Я понимаю, выглядит так, как будто я несу полный бред. Но… профессор, вы же сами это видели. И в тот, первый раз тоже было что-то не то. Вы же там были, как и я. И я заметила, что и вы… вы тоже это видели! Ведь есть же такая болезнь психическая – раздвоение личности, да? Так вот я и подумала, может, у Пепеляева как раз это самое? И поэтому он такой… ну, вот такой.
– Расщепление психики, коллега, это не болезнь в том смысле, в котором мы ее понимаем, это феномен.
– Но я подумала…
– Вам незнакома, коллега, теория предопределения? Вообще-то это больше характерно для чисто естественных наук – физики, астрофизики… Теория о том, что все, что происходит, становится следствием каких-то событий, которые уже были. И нет ничего случайного под солнцем.
– Я не знаю… Левон Михайлович, я не думала, вообще-то много случайностей бывает, но с Пепеляевым… А при чем тут эта теория?
– Иногда полезно поразмышлять на отвлеченные темы. Применительно к конкретной проблеме. – Геворкян снял очки. – Итак, феномен расщепления психики… Что мы имеем в нашем случае? Неадекватное поведение больного?
ebooksa