Обезьяний рефлекс

— Дело твое.

Он повернулся к девушке.

Та побледнела и сидела за столом ни жива ни мертва.

— И где ты подцепила этот подарок?

— Не цепляла я его. Дверь сдуру открыла, он и ввалился. А потом нож к горлу приставил. Что мне оставалось делать?

— И давно он тут обосновался?

— Со вторника.

— Неси его вещи.

— Нет у него никаких вещей. Пиджак только.

— Давай пиджак.

В пиджаке лежали пачка денег из тысячерублевых купюр и паспорт на имя Петра Николаевича Ковалева.

— Грубая работа. Кто фотографию переклеивал? Сам, что ли? Выдан в городе Кургане. Решил в Москве затеряться? С таким паспортом долго не погуляешь. У наших патрулей глаз наметан.

Пошарив в карманах, он нашел две бумажки. На одной записан адрес, на другой четырехзначный номер.

— Адресок-то надо было выкинуть. Зачем таскать с собой улики? Ну а это, как я догадываюсь, код ячейки камеры хранения. Зачем же на билете писал? Сразу ясно, на каком вокзале хранишь вещи. Вряд ли там есть что-то ценное. А вот листок с адреском тебя подвел здорово. Под вышку пойдешь.

— Это за что же под вышку? Три года накинут за побег. Все, начальник. Большего не пришьешь.

Марецкий отодвинул стул и сел.

— В пугалки я с тобой играть не буду. Ты сам все понимаешь. Адрес написан твоей рукой. Большая Бронная, номер дома, номер квартиры. Согласен. Почерк твой проверить просто. Найдем в архиве.

— Мой почерк.

— Приехал ты во вторник. А в среду в тридцать второй квартире барышню убили. А ведь ты к ней приехал и записочку ей в ящик кинул. Твоя записочка уже у экспертов.

— Не убивал я ее. Живая она. Никто ее не убивал.