— А вы наносите визиты и выуживаете форель в старом вонючем болоте.
— Хотите вернуть свои деньги, Кристина Борисовна? — спросил Вербицкий.
Женщина подняла брови и без того высоко вздернутые.
— О каких деньгах идет речь?
— О выкупе, заплаченном за вас вашим мужем. Мы можем их вернуть, если будет доказано, что это те деньги.
— Вы хотите получить доказательства от меня? Маразм!
Крутов вынул из кармана несколько фотографий и разложил их на столе.
— Вот, смотрите. Видите на фото стопки? В них без малого миллион долларов. Сумма, которую требовали похитители. Рядом стоит чемодан, переданный банком вашему мужу с деньгами. Номера купюр не переписывались. Тут же вы видите кожаную сумку, деньги лежали в ней. Надо доказать, что это те деньги, а не другие.
Кристина посмотрела на фотографии.
— И что вы от меня хотите? — спросила она совершенно трезвым голосом.
— Подробно расскажите о похищении. Где вас содержали — точное место, и на каких условиях освободили.
— Целый месяц они меня выслеживали. Черный «Форд-фокус» ездил за мной по пятам. На нем они и сюда приехали, когда никого не было дома. Почтальон слышал всю сцену по телефону. Отвезли меня на четвертый километр, там есть плохо просматриваемая дорога на заброшенную птицеферму. Меня заперли в подвале, где я просидела сутки. Потом вытащили из погреба, и я увидела этот чемодан. Мне приказали его открыть, но я не знала как, код замка мне был неизвестен. Пришлось думать. Число было восьмизначным. Я попробовала несколько вариантов, и один из них сработал — дата нашей свадьбы.
— Деньги лежали в чемодане? — спросил Крутов.
— Нет. Там были старые журналы «Огонек».
— И что произошло дальше?
— Ничего. Они меня отпустили. Я их предупредила сразу, что мой муж миллионами не бросается. Он платить не станет, а моя смерть им ничего не даст, кроме неприятностей. Эти ребята смекнули, что им ничего не светит. Я знала, они не станут меня убивать.
— Откуда такая уверенность? — поинтересовался Вербицкий.
— Иначе зачем бы им передо мной ходить в масках. Черные мешки с прорезями для глаз — это все, что я видела.
— И сюда они пришли в масках и не снимали их в машине, пока везли вас на ферму?
— Они сидели на заднем сиденье, я между ними. Стекла затонированы. Лица шофера я не видела. Он привез нас и уехал. До дома добиралась пешком. Ни одной попутки, после десяти наше шоссе вымирает. Я не думаю, что имела дело с отморозками. Их угрозы звучали слишком наигранно, вряд ли они муху за свою жизнь убили. Неудавшийся спектакль.