— Я трус, этим все определяется, — пожал плечами Аркадий.
Вика перевела. Испанец усмехнулся. И опять долго говорил.
— На счету профессора сотни операций и ни одного летального исхода, — переводила Вика. — Он делает по несколько пересадок в день. Важна подготовка и настрой больного. Его решимость, психологический настрой. Хотите жить, значит, будете жить. Место зарезервировано, тебя ждут в Испании.
— Через два дня я дам окончательный ответ.
Вика что-то сказала профессору. Тот кивнул и снова уставился на освещенный сад.
— Аудиенция окончена. — Вика взяла Аркадия под руку и повела в зал. — Слабак! На кого ты собираешь оставить фирму? На бездарного алкоголика брата? Или на ненавистную жену? Может быть, подаришь ее Прокофьеву? Он опытный финансист, быстро приберет к рукам все, что плохо лежит.
— Я же сказал. Финансовым директором будешь ты. Этот вопрос решен. Не дави на меня. Это же не аппендикс удалить, речь идет о сердце.
— Твое сердце — твой убийца. Ступай, развлекай гостей.
— И еще одно обстоятельство — я должен убить своего родного брата.
— Ты убьешь себя, а он будет хлебать водку до девяноста лет.
— В общем-то ты права, мир ничего не потеряет, если он подохнет где-нибудь у сточной канавы.
— Зачем так грубо. Он погибнет в автокатастрофе.
— Как я выманю его в Испанию? У него даже загранпаспорта нет.
— Оставь эту заботу мне, думай о главном. Аркадий пошел в зал, а Вика вернулась к «гостю из
Испании».
— Слов нет, сыграно талантливо, Олег. Кажется, вы пересказывали сюжет романа «Отверженные» Гюго.
— Вы тоже знаете французский?
— Не только. Не говоря уже о латыни.
— Черные линзы меня раздражают, я вас плохо вижу. Ночью в темных очках чувствуешь себя слепцом. — Он взял ее за талию.
— Атака началась?