— В Москву за неделю прилетело тринадцать тысяч семьсот сорок три туриста из Западной Европы. Выбрать из них полсотни покупателей невозможно. Вчера от центральных гостиниц отошло четыреста двадцать три автобуса. Здесь я записал их номера.
— Все?
— Нет, конечно. Двести тридцать шесть вечером вернулись назад. Экскурсии по городу. Из оставшихся ста восьмидесяти семи только тридцать два принадлежат транспортному агентству «Молния». Вот их я тебе и отметил.
Журавлев с удивлением глянул на приятеля:
— А это имеет значение?
— Конечно. Агентством «Молния» владеет Виталий Данилович Учинский. Он же идеолог зареченской банды Виталий Крайнов.
— Ты делаешь успехи, Степа.
— А ты думал, кроме тебя, сыщиков нет, мы так, просто погулять вышли.
— Брось. Я всегда с большим уважением относился к Петровке. Мне только ваши инструкции не понятны, а люди у вас работают головастые.
— Спасибо. Признал.
— Так вот, по поводу инструкций. Если мы с тобой составим джентльменское соглашение, я дам тебе одну наводку.
— Опять скрываешь улики?
— Нет. Умозаключения. Когда найдем коллекции, ты заберешь только те, что числятся официально. Подпольные коллекции я должен вернуть теневикам. Они меня наняли, и я хочу получить обещанный мне гонорар.
— А если эти коллекции накроют мои люди? Мы обязаны составить опись каждой булавки. Суд будет распоряжаться конфискованными раритетами.
— Вот это меня и не устраивает. Поэтому мне выгодно тормозить твое продвижение и идти первым.
— Боишься конкуренции?
— Я же сказал, что уважаю ваше учреждение. И мы делаем общее дело, Степа. Просто результат нас интересует разный.
— Ладно, выкладывай, что у тебя на уме. О результатах потом договоримся, когда он будет, а пока мы сидим у разбитого корыта.
— Одна идея мне очень давно не давала покоя. Нам внушили, что коллекционеры не могут быть участниками или посредниками в операции по ограблению самих себя и своих собратьев. И я с этим согласен. Вспомни смерть Лифанова. Старика настиг удар, когда он увидел свой опустевший сейф. Сердце не выдержало. Генерал Кислицын застрелился. Люди потеряли все, что имели, чему посвятили жизнь. В одночасье все рухнуло. Но я не могу себе представить, кто из посторонних, не входящих в клан коллекционеров, мог так безукоризненно точно разработать операцию, определить коллекции, подходящие для аукциона, сделать отбор и прочее, и прочее, и прочее. Значит, в тайное сообщество втерся чужак и сумел стать своим среди элиты собирателей.
— А где он взял ордена? Пришел с пустыми руками?