Она потопала ногами, чтобы согреться, и засунула руки в перчатках глубоко в карманы. Ричард в красной куртке с капюшоном и в белых сапогах-«луноходах» торопился обратно к ней, и они вместе дотолкали багажную тележку до наклонного ската, а потом дальше – к фуникулеру, который вез до Зерматта.
Носильщик поставил их вещи позади вагонетки и подержал для них дверь открытой. Фуникулер с резким толчком тронулся в дорогу, держа курс вверх, по узкому подвесному туннельчику. Вагонетка пронзительно завывала. Вереница саней, запряженных лошадьми, двигалась мимо них в противоположном направлении, колокольчики нестройно позванивали.
«Деньги», – подумала она. Их присутствие ощущалось повсюду: в толстых шубах, в дорогих часах, в дымке от сигар и кофе, в аромате толстых плиток шоколада, который смешивался в морозном воздухе с запахами конского навоза и пота, в этой суете, в толкотне, в названиях знаменитых марок – «Конфисьер», «Бэргенер», «Шассуре», «Сайлер», «Патэ Филипп», «Лонжин», в фирменных лыжах, дребезжащих на столь же фирменных плечах – розовые и зеленые, гоночные, для слалома и для слалома-гиганта, даже в постукивании и скрипе незакрепленных лыжных ботинок… Гора Маттерхорн вздымалась монолитом над крышами гостиниц, позади нее опускалось солнце, слабое и тусклое, словно поблекшая безделушка, которую требовалось отполировать.
«Вимперштубе». То есть гостиница «Вимпер». Названа в честь первого англичанина, поднявшегося на Маттерхорн. На кладбище под мостом лежит полным-полно таких смельчаков, их так много, что могилы уже выходят за территорию кладбища. Сэм охватила дрожь. Каменные плиты криво торчат из снега, словно зубы у стариков. Молодые англичане вперемешку со здешними торговцами и местными героями – все одинаково мертвы, как любой покойник, и у каждого своя эпитафия. «Я выбираю восхождение», – запомнилась Сэм одна из них, и ей стало интересно, а что напишут на ее собственной могиле?
– Тут мало что изменилось, – отметил Ричард.
Да, девять лет. Тогда все здесь выглядело волшебным. Путешествие в волшебную сказку. Снег, горячий шоколад, мягкие подушки и смех. Свобода. Можно было взять сани у булочника и кататься по улицам в три часа ночи. Ах, какой свободной чувствовала она себя в ту пору! Свободной, глупой, безумной…
Вагонетка свернула в узкий проезд, притормозила, чтобы не задеть двух пожилых женщин, а потом остановилась у гостиницы «Алекс». Они подошли к стойке регистрации, и Ричард заполнил формуляры, а носильщик отнес их вещи в номер, простенький и уютный, с современной деревянной мебелью, пухлыми подушками и большой глубокой постелью, мягкой, словно снег.
– Мы должны позвонить Ники, – сказала она.
– Ага.
Сэм подошла к окну и внимательно посмотрела на улицу. Напротив находилась школа, парты по случаю вечера пустовали. Она разглядела какую-то выставку рисунков, сделанных цветными карандашами и пришпиленных к доске объявлений. Она попыталась сосредоточиться. Подумать.
Существует ведь так много возможностей. Может быть, именно потому-то люди и не обращают внимания на свои предвидения, ведь стоит начать в них копаться, попытаться рассмотреть все варианты, как сразу либо превратишься в отшельницу, либо с ума сойдешь. Возможно, тебе уже не спастись. Все, что ты можешь сделать, – это получить отсрочку на несколько часов, дней или недель, которые будут полны ужаса и замешательства. Нет, такой подарочек и получать-то не стоило.
А снег падал все сильнее. От радиатора к лицу поднимался теплый воздух.
– Как ты себя чувствуешь, таракашка?
Она подняла брови.
«Я бы себя чувствовала куда лучше, если бы…
Если бы ты поверил мне, но ты не хочешь верить. И Кен тоже не хочет, ну то есть не совсем верит. Только два человека и поверили. Один погиб, а другой и знать меня не желает».
Ласло. Так поспешно уехал с железнодорожной станции, будто за ним гнались.
«Но тебе не суждено победить, Слайдер. Я тебе этого не позволю. – Она криво улыбнулась. – Я собираюсь победить тебя. Все ведь пока обходилось, а? Так что победа будет за мною. Обещаю тебе это».
Ричард перекатился на кровати и вытащил свои сигареты из кармана куртки с капюшоном.
– Чему это ты улыбаешься?