Высокая, ширококостная, лет семидесяти с небольшим, она не привыкла бегать, и ей понадобилось некоторое время, чтобы перевести дыхание и подождать, пока успокоится боль в груди. Наконец волнение, бурлившее в ней, как в паровом котле, улеглось, и она смогла заговорить.
На могильной плите была выбита надпись:
«БИЛЛИ ВУЛЬФ. 1938–1964»
Колеблющаяся тень женщины на мгновение то заслоняла надпись, то снова открывала ее.
Женщина, по обыкновению, опустилась на колени, плотно закрыла глаза и пробормотала быструю вереницу невнятных молитв. Она раскачивалась взад-вперед, бормоча все быстрее и быстрее, пока ее слова не превратились в сплошное заупокойное причитание и крупные слезы не полились из глаз, ослепляя. Потом она замолчала, плотно сожмурив веки, но уже больше не было сил сдерживать волнение. Она открыла глаза и поднялась.
– Я принесла тебе подарочек, Билли, – промолвила она с гортанным среднеевропейским акцентом. – Да, ты будешь очень доволен мной. Уж так доволен! Я знаю, что ты будешь доволен. Посмотри-ка, Билли!
Она достала носовой платок из своей старой, потрепанной сумочки и протянула его к могильному камню.
– Это ее, Билли! Он подойдет, не так ли? – Она просияла. – Я знаю, что ты останешься доволен. Так долго пришлось искать ее. Ее ведь удочерили дядя с тетей. Они поменяли ее имя и увезли далеко-далеко отсюда. Но мы отыскали ее. Эту маленькую сучку. Теперь все в порядке, Билли. – Она еще раз приподняла носовой платок, улыбнулась ему, а потом сложила его и аккуратно убрала в свою сумочку. – Мы получили все, Билли. И теперь получим и ее тоже.
10
– Эй, посмотрите! «Феррари», ух ты! Давай быстрее, догони его, мамочка! У-у-у!
Красный спортивный автомобиль скрылся из глаз.
– Мамочка, почему ты едешь так медленно?
– 80 миль, тигренок.
– Ну, не очень-то быстро.
– На 10 миль больше допустимой скорости.
– Выходит, вон тот мужчина нарушает закон?
– Конечно.
– И папочка нарушает закон. В прошлую субботу он ехал со скоростью 135 миль. Эй! А вот и папочка! Ух ты!
Сэм мельком взглянула на сына в зеркальце заднего обзора «лендровера», Ники прижался лицом к стеклу.
– Нет, не папочка, – сказал он. – Просто машина похожа. Кроме того, папочка ездит быстрее. А почему мы сворачиваем?