Сердце Ангела

— А может, стоит спросить об этом у вас? Кофе начал закипать, и я убавил пламя.

— Что толку? С тем же успехом можете спросить у привратника внизу.

— Не умничайте, Энджел. Ниггер-пианист занимался вуду. Девица Круземарк была предсказательницей и, судя по всему, тоже баловалась черной магией. Оба вырублены в одну и ту же неделю с разницей в один день при очень схожих обстоятельствах — неким неизвестным, или неизвестными.

— Что общего в обстоятельствах их смерти?

— Эта информация касается только полиции.

— Но как я смогу помочь, не зная, чего вы хотите? — Вытащив из шкафчика три кружки, я выстроил их на стойке.

— Вы пытаетесь что-то утаить от нас, Энджел?

— А почему бы и нет? — Я выключил горелку и разлил по кружкам кофе. — Я не работаю на город.

— Послушай, умник: я связался с твоим важным адвокатишкой в центре. Похоже, ты загнал нас в угол. Ты можешь захлопнуться, и мы вынуждены убрать от тебя лапы. Но если только подвернется случай — ты, например, нарушишь правила парковки — я насяду на тебя, как паровой каток. И в этом городе тебе не видать будет даже лицензии на торговлю земляными орехами.

Я попивал кофе, наслаждаясь его ароматом.

— Я всегда уважаю закон, лейтенант.

— Брехня! Парни вроде тебя пляшут над законом на канате. Но когда-нибудь, скоро, ты поскользнешься, и я поймаю тебя в объятия.

— Ваш кофе остывает.

— Хрен с ним, с кофе! — прорычал Стерн.

Глава тридцать пятая

Стекло на фотографии в рамке треснуло; застывшая молния прочертила зигзаг между костяшками сжатых в кулаки пальцев Великого Джона Л. и Джейка Килрэйна. Я снова повесил ее на стену и услышал тихий стук во входную дверь.

— Входи, Этель. Открыто.

Эпифани, все еще в тряпичной косынке, заглянула в комнату.

— Они больше не вернутся?

— Скорее всего вернутся. Но сегодня они нас уже не побеспокоят.