В подвальное помещение вела большая обитая металлом дверь грязно-белого цвета, из-за которой выглянула голова миниатюрного мужчины восточного типа.
— Звукозапись здесь, — повторил он и придержал дверь.
Зоя вошла внутрь и оказалась еще в одном тускло освещенном коридоре. Мужчина двинулся вперед и провел ее в помещение, которое когда-то являлось гостиной подвальной квартиры. Оно выглядело бы довольно мило, если бы в нем не стояли огромный пульт звукозаписи последней модели, несколько гигантских усилителей и множество телевизионных мониторов. За пультом в большом кожаном казенном кресле восседал толстяк с длинными сальными волосами, похожий на черномазого в этих странных очках из «Вояджера»; на низком диванчике располагалось еще трое — один с характерной внешностью рекламного агента в стандартном костюме от Пола Смита и еще двое восточного типа в элегантных костюмах, которые к Смиту не имели никакого отношения. Звукорежиссер не обратил на нее никакого внимания, продолжая небрежно играть кнопками на пульте, остальные трое встали.
Рекламный тип протянул руку:
— Зоя, меня зовут Том Мэнтл, я из компании «Уховертка», а это наши клиенты, мистер Урапо и мистер Свайчиан.
Оба поклонились и пожали Зое руку. Том махнул рукой в сторону режиссера:
— Это Вини. — Тот сделал неопределенный жест рукой. Встречавший ее тип так и остался непредставленным. — Думаю, вы еще не видели сценария.
— Нет, — ответила Зоя. — Что обидно, так как я обычно люблю как следует познакомиться со сценарием, изучить его, а иногда и выучить наизусть, — не моргнув глазом, солгала она.
Зоя делала по меньшей мере одну озвучку в день и забывала о них сразу после окончания записи, даже во время нее она мало обращала внимания на то, что делает, — автоматически интонировала и модулировала, думая совсем о другом.
— Приношу свои извинения, но вы разберетесь по ходу дела. Вы будете озвучивать компакт-диски с кинофильмами, предназначающиеся для ведущих представителей одной отрасли промышленности, в которую хотят внедриться наши клиенты, чтобы те потом могли прокрутить их на своих компьютерах. Вот сценарий. — И он протянул Зое пять скрепленных степлером листов с убористо напечатанным текстом. — Может, начнем? Не хотите пройти в кабинку?
Только теперь она заметила в углу звуконепроницаемую кабинку, которая раньше, вероятно, служила кладовкой. Она запрыгнула внутрь, и Вини закрыл за ней дверь, заперев ее на хромированную металлическую щеколду. Она оказалась в помещении в четыре квадратных фута и могла теперь взирать на гостиную только через толстое стекло маленького окошечка. Внутри находился стол с телевизионным монитором и настольной лампой, кресло, пара наушников, зеленая лампочка и большой немецкий микрофон на стойке с сетчатым экраном, предохраняющим его от слюны и крошек.
Зоя села в кресло. Сюда не проникал ни один звук. Она уставилась на квинтет беззвучно шевелящих губами одетых с иголочки мужчин, которые напоминали рыб в аквариуме. Она чувствовала себя не совсем в своей тарелке. В них вбивали сначала в молодежном театре, а потом в школе драматического искусства, что они должны делать все возможное для развития карьеры, — таланта было недостаточно, актерская игра должна была стать единственным смыслом их жизни, они должны были научиться заводить нужные знакомства, ладить с людьми. Однако с этой компанией ей было не по себе, и ее охватили странные колебания, которые она никогда не испытывала раньше. У ее приятеля Тринка из школы драматического искусства был цифровой органайзер последней модели «Псион-7А», как он утверждал. Он мог разговаривать с ним, рассказывать разные вещи, а потом органайзер ему отвечал. Он отмечал всех людей, которые могли ему помочь в его карьере, — преуспевающих режиссеров, помощников режиссеров, писателей и всяких прочих, — и заносил сведения о них в органайзер, а когда встречался с ними на премьерах или еще где-нибудь, он всегда мог улизнуть в клозет, получить там о них полную информацию, а потом вернуться и вести себя как их самый преданный поклонник. Многие рассказывали, что чуть не лишались рассудка, когда слышали, как в уборной театра «Олд-Вик» Тринк своим хорошо поставленным театральным голосом сам себе нашептывает разные тайны. И все же, несмотря на все способности «Псиона-7А», она полагала, что он не может заменить парочку хорошеньких сисек. Большинство актрис обладает привлекательностью и даже красотой, и постоянное пребывание в обществе всех этих прелестниц учит не кичиться собственным внешним видом, но в то же время предполагается, что ты сумеешь воспользоваться им при первом же удобном случае. Впрочем, Зоя не была дурочкой и инстинктивно понимала, что с этой компанией не следует кокетничать; с таким же успехом она могла попробовать соблазнить прокуратора Свободной шотландской церкви.
Она развернулась в кресле, положила на пол свой рюкзачок, заглянула внутрь и с ужасом поняла, что забыла захватить с собой свою счастливую свинку. Не слишком удачное начало. Она любила, чтобы служившая ей талисманом керамическая свинка была при ней, когда она шла на запись, или на прослушивание, или к гинекологу на мазок. Большую часть времени она испытывала такой страх, что ей казалось, будто ее свинка защищает ее, охраняет как настоящая сторожевая свинья, крепко стоя на своих коротких керамических ножках, и сопротивляется грозящим ей злым силам. Актрис и актеров так много — стоит только открыть «Афишу», — а кроме основных составов есть еще толпы исполнителей эпизодических ролей, и эти исполнители постоянно меняются даже на телевидении, хотя тех, кто попал туда, можно считать счастливчиками.
На лицевой панели устройства для чтения дисков располагался таймер, показывавший минуты, секунды и десятые доли секунд. Ей проигрывались отрывки, требующие озвучания, а зажигающаяся зеленая лампочка указывала, когда нужно начинать говорить, к тому же сценарий тоже был прохронометрирован.
— Мне нужно проверить уровень звука, — сообщил ей Бини через наушники. — Расскажите мне, что вы ели на завтрак.
— Салатик, заправленный лимонным соком, и этот новый йогурт с живыми бактериями, ко…
— Спасибо, замечательно. Сейчас я включу изображение и дам вам знак.
Маленький телеэкран перед ней ожил. Сначала на нем появились большие часы, а потом пошли изображения — ярко-синее море с коралловыми рифами и тропическими рыбами, выскакивающими из воды, и крохотные тропические островки, поросшие пальмами. Вспыхнула зеленая лампочка, и она начала читать: «Южно-Китайское море славится своими лазурно-голубыми лагунами, поросшими пальмами пляжами и…»
Она умолкла в соответствии с указанием в сценарии и стала ждать, когда лампочка зажжется снова. Кадр тем временем сменился, и на нем появились небольшие суденышки с вооруженными людьми, сражающиеся с прибоем.
«…пиратами! Ненасытными, кровожадными и неистовыми пиратами!»