На соборе главное различие между большинством епископов и арианами, как мне показалось, было вот в чем. Арий утверждает, что Христос не существовал до своего рождения и не единосущен Богу. По мнению Ария и его сторонников, Он не был Богом Сыном, скорее, Он удостоился чести носить имя Сына Божьего.
Но если признаться честно, я ведь не знаю, и, по-моему, никто из людей не знает, что же есть правда на самом деле. Почему тогда Арий опасен? Его по решению собора отлучили от церкви, я его сослал. Но нет покоя в сердце моем.
– Я тоже пыталась понять, в чем тут главная проблема. И, по-моему, проблема есть, и она действительно велика. Арий и его сторонники, конечно, не враги христианства. Просто они хотят не сердцем веровать в правду евангелистскую, а постигнуть ее путем мышления. Но понять простым человеческим умом не все возможно.
Ты простишь меня, я ведь с Арием встречалась перед его отъездом в ссылку в Иллирию.
– Я знаю об этом. Не мне судить тебя, ты вольна в поступках и делах своих.
– Спасибо. Так вот мое мнение, которое сложилось после беседы с ним. Позиция Ария такова: не должно следовать древнейшим мнениям в области веры без проверки их. Что из этой позиции следует? Сегодня сомнение коснулось одного признанного мнения, завтра они подвергнут ревизии и другие.
Я много думала над его суждениями и все-таки считаю, что собор принял верное решение. Не терзай себя сомнениями. Мы вынуждены согласиться с тем, что арианство – это не тот выбор, который сегодня нужен церкви, римлянам и твоему делу – делу объединения великой империи. Если все начнут сами думать и умом все постигать, то добра не будет. Ведь сколько умов, столько и мнений. И рассыплется церковь и все христианство, еще не успев окрепнуть. А если это случится, то и всей империи не устоять.
– Спасибо тебе, матушка, ты всегда меня поддерживала и наставляла в трудную минуту. Поэтому есть у меня к тебе еще один сложный вопрос.
Мать и сын завершили ужин, встали и подошли к окну. Большое красное солнце на безоблачном небе слегка коснулось моря. Длинная солнечная дорожка указывала направление мыслей Константина. Он грустно улыбнулся.
– Ну, и что еще тебя тревожит, великий мой сын?
Глядя вдаль, Константин задумчиво произнес:
– Вот гляжу я сейчас в ту сторону, где Рим стоит, и признаюсь тебе, что не люблю я этот город. Так в нем много было крови, подлости и предательства, что не скоро он очистится от всей этой скверны. Не считаю я Рим своей столицей и не живу поэтому в нем никогда. Выбираю временно один из городов империи, поживу немного – и опять в путь. Правда, в этот город и этот дворец я не приезжаю, не такой я снисходительный к его бывшему владельцу, как ты.
В общем, матушка, понял я, что нужна мне новая, другая столица, откуда придет в империю новая духовность и сила.
Я и место вроде бы хорошее нашел. Помнишь, рассказывал тебе про Византий. Как стоит он удачно, на пересечении торговых путей. Как будет охранять его легко: это ведь водой окруженный мыс треугольный. Всего-то нужно будет построить одну хорошую стену, отсечь мыс от суши. И к святым местам он поближе будет. Уже и планы будущего нового города, моего Константинополя, рисуются, и лучшие строители собираются.
Но что меня тревожит. Не будет силы в новой столице, если не будет в ней присутствия благодати божьей. А как сделать так, чтобы она на город снизошла? Что нужно там соорудить? Или перенести туда что-нибудь? Но что и откуда?
Приостановил пока я этот проект. Много городов закладывается, да единицы остаются в веках. Не хочу большую часть жизни своей и огромные ресурсы империи впустую потратить. Посоветуй, как сделать, чтобы моя новая столица осталась на земле навсегда.
– Как все-таки мы с тобой близки и какие разные. С разных сторон к одному идем. Я после тобой собранного собора тоже все думала, думала, чем можно было бы церковь Христову впредь объединять. Как остановить эти поиски новых путей, новые ереси, а сосредоточить мысли на том, что всех объединяет.
Договорилась я тогда еще с епископом Иерусалимским Макарием (он принимал участие в соборе), что поеду я к нему совершить поклонение святым местам. Думала, что там, Бог даст, я и пойму, что могу сделать на благо христианства.
А тут на днях было мне видение, что скоро время мое придет. Мне ведь в следующем году восемьдесят лет будет. И стало мне из видения этого понятно, что будет это мой последний год. При этом вроде указание мне было, что до этого времени надобно мне обязательно на Святой земле побывать.
Скажу тебе больше – виделось мне во сне, как будто нашла я место какое-то в Иерусалиме. Истинно святое место, связанное с крестным подвигом Спасителя нашего. Можешь себе представить, как я мечтаю, чтобы сбылся этот сон. Тогда я уйду с миром, понимая, что смогла что-то напоследок важное сделать. А ты потом на этом месте великий храм воздвигнешь. Опять же, может, Бог даст, найду там реликвии какие, связанные со Спасителем. Тогда будет тебе что в твоем Константинополе в главный храм принести.
ebooksa