Явочная квартира

22
18
20
22
24
26
28
30

Альфред Баум являлся президентом Версальского клуба любителей кошек и слыл большим знатоком длинношерстных пород. Сейчас он бережно снял с колен одну из своих собственных кошек, но на её место тут же уселась другая.

— Когда ты едешь и надолго ли?

— Завтра и, Бог даст, всего одну ночь там переночую.

Мадам Баум не спросила, зачем её мужу понадобилось в Лондон. Спицы мерно постукивали, кошки громко мурлыкали. Баум заносил загадочные пометки в маленький блокнот в зеленой обложке. Минут через десять он перечитал написанное, вырвал страничку, смял и сунул в карман. Он обычно делал записи, но не пользовался ими. Помогает запоминать — так он считал. Он расстегнул ремень на брюках и вздохнул.

— Опять изжога, — констатировала мадам Баум.

— Боюсь, что да. Таблетки что-то не помогают.

— Надо попробовать другие.

— Надо попробовать другого врача. Старик Френсис свое ремесло подзабыл, хотя в трик-трак играет отлично.

— Что-то ты беспокоишься, Альфред.

— Пока просто работы много. Настоящее беспокойство ещё предстоит.

Жена повторила, качая головой:

— Слишком ты много работаешь.

Это была постоянная её фраза, произносимая часто, но без надежды на ответ. Баум не раз думал, что если он не будет слышать этого постоянно повторяемого мягкого упрека, то сразу почувствует себя брошенным и потерянным, поэтому никогда не возражал. Вместо этого сказал только:

— Утром надо рано встать, пойду-ка я лягу. Завтра меня ждут чересчур крепкий чай и жидкий кофе — эти английские штучки.

— И туман, — добавила мадам Баум. Она читала Диккенса.

— Какого черта ему тут надо? — возмутился генеральный директор Ми5, услышав, что из Парижа в Лондон прибыл Альфред Баум, — Наши власти как будто стесняются прослыть франкофобами, отделываются своего рода requillage[3] в своих антигалльских настроениях.

— Лучше бы он таких мудреных слов не говорил, — со вздохом жаловался иной раз своей секретарше его заместитель.

— Воображает себя писателем — как бы не ту карьеру выбрал, а то бы… Так и тянет его к словотворчеству.

— Ну и язычок у вас, Агнес!

— Может, вы собственные проблемы на других переносите? — не осталась в долгу секретарша.