Звезда Стриндберга

– У вас есть признаки, что это не убийство? – попытался возразить практикант. – Что именно не укладывается в версию убийства?

Начальник поиграл желваками – практиканту показалось, что он собирался ответить, но потом передумал.

– Спасибо, на этом все. Постарайтесь придерживаться фактов. А сейчас вот что: пока тело еще внизу, мы перенесем оцепление подальше – здесь могут быть родственники. Так что прошу укладываться.

Оцепление оцеплением, но на следующее утро в обеих вечерних газетах появился ФОТОСНИМОК: труп в специальной сбруе поднимают из шахты. Длинные волосы обрамляют бескровное лицо, в свете вспышки пряди выглядят, как ореол у святого. Те, кто покупает газеты в розницу, наверняка запомнил глубокое отверстие над переносицей, словно третий глаз.

3. Ритуальное убийство

Утренняя планерка за длинным редакционным столом «Далакурирен» прошла в тягостном молчании, изредка нарушаемом стандартными вопросами: как продолжать? кому поручить?

Никто не упоминал нелепую ошибку насчет пола убитого. На эту тему перешептывались у кофейных автоматов – вот они, столичные гении… что ж он, и дальше будет продолжать выставлять нас на смех?..

Собственно, кто и как будет заниматься журналистским расследованием, большого значения уже не имело: стокгольмские вечерки выбросили в Фалун внушительный десант, и конкурировать с ними «Далакурирену» было не по зубам.

Всю первую половину дня от полиции ничего нельзя было добиться: кислые физиономии, обычные отговорки. Тайна следствия, еще рано делать выводы, и так далее и тому подобное. Газетные волки почесали в затылке, поразмышляли, и все пришли к одному и тому же выводу: надо найти этого ныряльщика, Эрика Халла.

Сначала пытались дозвониться ему по телефону, но никто не отвечал; весь журналистский табор со вспышками, блокнотами, камерами и микрофонами расположился у дома в Фалуне, где Халл снимал квартиру. Прождали без всякого толку несколько часов, пока кто-то не разузнал, что у Халла есть дача в нескольких десятках километров к югу от города.

Практикант из «Далакурирен» поначалу решил, что нашел дачу раньше всех. Оказалось, нет.

С дороги видны были только решетчатые окна. Чтобы подойти поближе, пришлось перелезть через старый деревянный забор. У калитки стоял человек, который никак не мог быть Эриком Халлом. Практикант прекрасно помнил внушительную фигуру дайвера, а этот, в своей коричневой кожаной курточке, больше напоминал хорька.

Хорек сидел на корточках и чертил что-то на куске картона. Потом оглянулся на практиканта, встал, нагло ухмыльнулся и показал самодельный плакат: «Частное владение. Относитесь с уважением». Помахав плакатиком, он укрепил его на калитке и побежал к веранде. Через секунду его тощая спина скрылась за дверью.

Когда остальные участники представления прибыли на место, было уже поздно. Дайвер не отвечал на звонки и в дом никого не пускал.

Журналисты с час прослонялись у забора. Наконец Хорек выскользнул из стеклянной двери. За ним пятился фотограф, делая последние снимки. Засверкали вспышки – может быть, дайвер выйдет на крыльцо или выглянет в окно или, по крайней мере, удастся поймать хоть его тень в окне? – но нет. Безнадега.

Хорек весело помахал неудачливым коллегам и побежал с фотографом к машине. На бегу они перебрасывались репликами, из которых практикант уловил только два слова: «Дополнительный тираж».

Газеты вышли в тот же день, в четыре часа пополудни. Интервью Хорька с дайвером и репортажи о ходе событий заняли не только первую страницу вечерки, но и шестую, седьмую, восьмую, девятую, десятую, одиннадцатую, двенадцатую, тринадцатую, четырнадцатую, пятнадцатую, шестнадцатую, семнадцатую, восемнадцатую полосы и весь разворот.

На первой полосе крупно воспроизведена темная фотография. Из-за большого увеличения видны клеточки пикселей, но неровная надпись мелом на стене пещеры читается совершенно четко. Для ясности надпись продублирована обычным текстом:

FRÁ RAGNARÖKUM

Sal veit ek standa solu fjarri Náströndu á