— Вы говорите так, — вмешалась Шивон, — словно это был его первый успех.
— Вы не понимаете! Александр Федоров был настоящим поэтом! — воскликнула библиотекарша с таким видом, будто это все объясняло. — Ага, вот он… — Она выудила из груды хлама на столе листок бумаги с телефонным номером, но почему-то не спешила с ним расстаться. В итоге Шивон пришлось ввести телефон Скарлетт Коулвелл к себе в мобильник и поблагодарить библиотекаршу за предпринятые усилия.
Ребус тем временем огляделся по сторонам.
— Где именно проходил поэтический вечер?
— В зале наверху. На вечер пришло больше семидесяти человек.
— Но это событие, кажется, никто не снимал?
— Снимал?..
— Да. Для телевидения. Для потомства. Для истории.
— А почему вы спрашиваете?
Вместо ответа Ребус пожал плечами.
— Какой-то человек из музыкальной студии делал звукозапись выступления Федорова, — сказал библиотекарша.
— Имя? — Блокнот Шивон был уже наготове.
— Мисс Абигайль Томас. — Библиотекарша, впрочем, тут же осознала свою ошибку: — Вы, разумеется, хотите знать имя того парня, который делал запись? — Она ненадолго зажмурилась, припоминая. — Кажется, его звали Чарли, а вот фамилия… Вспомнила! Чарльз Риордан. У него своя музыкальная студия в Лите.
— Большое спасибо, мисс Томас, — проговорил Ребус торжественно и добавил: — Кстати, вы не подскажете, с кем нам можно поговорить по поводу… по поводу трагической кончины мистера Федорова?
— Я думаю, вы можете связаться с кем-нибудь из ПЕН-центра.
— А из русского консульства на вечере никто не присутствовал?
— Н-нет, не думаю.
— Вот как? Почему же?
— Он слишком открыто высказывал свое мнение относительно теперешней политической ситуации в России, и это мнение — уж поверьте! — было далеко не самым лестным. Несколько недель назад его даже приглашали на «Время вопросов».
— Вы имеете в виду политическое ток-шоу? — уточнила Шивон. — Я иногда его смотрю.