Музыка под занавес

22
18
20
22
24
26
28
30

— Недолго ему осталось ездить. «Данфермлин» вот-вот вылетит.

— Для него это больное место, — предупредил Стоун.

— Буду иметь в виду, — пообещал Ребус.

Стоун повернулся так, чтобы лучше видеть лицо Ребуса.

— Буду с тобой предельно откровенен, поскольку любой другой подход, похоже, бесполезен. Ты только когти выпускаешь… — Он немного помолчал. — Скажи, почему ты так интересуешься Кафферти и русским?

— Они связаны с делом, над которым я работаю.

— С убийством Федорова?

Ребус кивнул:

— Последнюю рюмку, которую русский поэт выпил в своей жизни, поднес ему не кто иной, как Кафферти. А Андропов при этом фактически присутствовал.

— И ты считаешь, что эти двое о чем-то сговорились?

— Уверен. Только раньше я не знал о чем.

— А теперь знаешь?

— Сдается мне, что Андропов намерен приобрести изрядный кусок Эдинбурга, — пояснил Ребус. — И Кафферти готов ему в этом помочь.

— Что ж, это не исключено.

Стоун кивнул, а Ребус поглядел в окно на свою машину. На стоянке было довольно темно, но ему все равно показалось, что Проссер пинает ногой закапризничавшую колонку.

— Мне что-то не верится, что тебя послали выслеживать Кафферти в одиночку, — сказал он. — Неужели в вашем отделе настолько не хватает людей?

— Не всем нравится работать по ночам.

— Мне можешь об этом не рассказывать. Когда время от времени я все же появляюсь дома, у моей жены делается такое лицо, будто в платяном шкафу у нее сидит пара мужиков.

— Я не вижу у тебя обручального кольца. Ты его не носишь?

— Нет, не ношу. Зато я знаю, что ты, Джон, разведен и у тебя взрослая дочь.