— Да. А зачем?
Ребус рассказал о Скарлетт Коулвелл и о последнем стихотворении Федорова, которое та хотела перевести.
— Хочешь попасть к ней в друзья?
— Принеси лучше запись.
Ребус вздохнул. Шивон уже открыла дверцу, но на секунду замешкалась.
— На вечере для «Силы слова» Федоров читал «Шотландскую славу» Бернса, — сказала она.
— Я знаю это стихотворение. — Ребус кивнул. — Оно о том, как англичане нас купили. Когда панамская колония[22] прекратила свое существование, Шотландия потеряла колоссальную сумму. Англичане согласились заплатить наши долги, но только при условии, что мы объединимся в одно государство.
— И что в этом плохого?
— Я все время забываю, что ты англичанка… После этого объединения мы перестали быть нацией, Шивон.
— И превратились в сборище жуликов и негодяев?
— Если верить Бернсу, то да.
— Похоже, Федоров тоже был шотландским националистом.
— Может быть, история Шотландии напомнила ему родную страну, проданную за горсть презренных денег…
— Андроповым проданную?
Ребус пожал плечами.
— Принеси же, наконец, этот диск, Шивон!
37
Книжный магазин «Сила слова» оказался небольшим и довольно тесным. Ребус постоянно боялся, что если он не будет осторожен, то опрокинет какую-нибудь полку или рекламный стенд. Женщина за кассой уткнулась носом в какую-то книжку под названием «Лабиринт». В ответ на вопрос Ребуса она сообщила, что работает здесь неполный день и на поэтическом вечере Федорова не была.
— Но у нас есть его книги, — сообщила она.
Ребус посмотрел в ту сторону, куда указывала женщина.