— Потому что за последние две недели вас дважды видели на поэтических вечерах. Может быть, вам нравятся только стихи Федорова?
— Говорят, что он — лучший российский поэт. Из современных, разумеется…
— Вы тоже так считаете?
Аксенов снова пожал плечами и уставился на тлеющий кончик сигареты.
— Вы приобрели экземпляр его последнего сборника?
— Не понимаю, вам-то какое до этого дело?
— Вы помните, как называется эта книга?
— Я не обязан отвечать на ваши вопросы.
— Я расследую два убийства, мистер Аксенов…
— А мне-то что?
Русский, похоже, начинал злиться, но как раз в этот момент дверь отворилась и вошел Гудир с двумя стаканчиками кофе.
— Черный, два сахара. Правильно? — спросил он, ставя один из них перед Аксеновым. — С молоком, без сахара…
Второй стаканчик оказался перед Шивон. Она кивнула в знак благодарности, потом чуть заметно дернула головой в сторону. Гудир понял намек и, сложив руки перед собой, занял позицию у дальней стены.
Аксенов затушил сигарету и достал новую.
— Когда вы отправились на вечер Федорова во второй раз, вы прихватили с собой вашего клиента, Андропова, — сказала ему Шивон.
— Разве? — притворно удивился русский.
— Так показывают свидетели.
Аксенов в третий раз повел могучими плечами и скорчил недовольную гримасу.
— Вы хотите сказать, этого не было? — спросила Шивон.
— Я ничего не хочу сказать.