Он придвинул стул поближе и обнял ее одной рукой.
— Все становится доступным, если берешься за это всерьез.
— Понимаю. Сила «позитивного мышления» и прочая чепуха. Но все же, на миг мне показалось… — краем глаза она следила за его реакцией, — показалось, что ты — Дункан Эли.
Никакой реакции. Лишь усмешка.
— Верно. Я говорил тебе, что копирую его манеру, изучая магнитозаписи. Сейчас никто не играет, как Дункан, а на его бравурный стиль есть спрос у публики. Я хочу сделать на это ставку.
— Но я подразумевала не совсем это.
— А что именно?
Она посмотрела ему прямо в глаза.
— Просто я испугалась, решив, что ты стал Дунканом Эли. То есть, что его душа вошла в твое тело. Непонимающий взгляд.
— Что?
Страх уже проходил. Он не понимает, о чем я говорю, думала она. Слава Богу! Если он не притворяется — нет, он не обладает актерским талантом. Он действительно не понимает! Он — Майлз! Майлз — это Майлз. Слава Богу!
— О чем ты говоришь, Поли? Душа Дункана вошла в мое тело!? Разве ты взялась за йогу, Махариши или прочее?
Теперь она смеялась, обнимая его и целуя в уши, щеки и глаза.
— Нет, нет… во всем виноват безумный сон. Не обращай на меня внимания, пожалуйста. Я просто чокнутая.
— Слушай, что с тобой происходит? Ты словно с цепи сорвалась!
— Потому что я безумно люблю тебя, Майлз, ей Богу. И, знаешь что?
— Да?
— Знай, что я — с тобой. Я говорю об этом музыкальном бизнесе. Я полностью с тобой и знаю, что в Карнеги-холле ты будешь великолепен.
Он с улыбкой усадил ее на колени и поцеловал. Боже, думала она. Кошмар окончен, слава Богу.
— Майлз?