— Не знаю. А что это значит?
Пат, казалось, была удивлена, но потом тускло улыбнулась и сказала:
— Ах да, правильно. Ты не знаешь о моей розовой аренде.
— Ты собираешь арендную плату за розы?
— Нет, конечно. Церковь.
— Это другое дело, — пробормотал я. — Пей кофе, остынет.
— Все не так уж сложно, — улыбнулась Пат, взяв чашку, и стала объяснять: — Я родилась в маленьком городке под названием Аллендорф. Его основали выходцы из Моравии. Одним из основателей Аллендорфа был мой предок, Зигмунд Келлер. Это был трудолюбивый старый датчанин, и со временем он разбогател.
— А, это он собирал плату за розы.
— Не дразнись, Морган. Это очаровательная история, и, с другой стороны, я перепугана из-за чертовой розы.
— Приношу свои извинения, — улыбнулся я. — Продолжай про дедушку Келлера и его розовую аренду.
— Все очень просто, — сказал она. Затем, понюхав свою чашку, она спросила:
— Ты сюда кладешь какие-то травы или что?
— Травы? — Я заморгал. — Черт, насколько я знаю, это обычный растворимый кофе.
— Странно пахнет, — настаивала она, еще раз понюхав. — Думаю, сюда добавлен тимьян или розмарин.
— Отнесу для проверки Хуану Вальдесу. — Я пожал плечами, подняв чашку и понюхав. Мне казалось, что мой кофе в полном порядке. Я сделал экспериментальный глоток и сказал: — Ты рассказывала мне о розах.
— Морган, — сказала Пат вполне серьезно. — Я не думаю, что нам следует это пить!
— Да ну, послушай, — засмеялся я. — Теперь ты думаешь, что они подсыпали в… гм, понимаю!
Я встал и пошел на кухню, снял с полки почти пустую банку кофе и открыл свежую, которую только что купил. Сунув в них по очереди свой нос, я обнаружил, что легкая разница все же была.
Пат присоединилась ко мне, когда я заклеивал почти пустую банку липкой лентой:
— У тебя хороший нюх. Может, кофе просто прогорклый. Мы это узнаем, когда я переправлю его в лабораторию.