– А мог он утонуть? – осведомился Стас Георгиевич.
– Это запросто! – с готовностью воспользовался подсказкой собеседник. – У нас тут тонут кажный год. И по пьяни, и по неумению плавать.
– Ты гостям это тоже рассказал? И про кровь, и про то, что Глеб исчез, и про его машину…
– Рассказал, – признал дядя Степа с обреченным видом.
Виноват, мол, наболтал я много лишнего, но попробовали бы вы сами отбояриться от таких назойливых гостей.
Он боялся, что его снова будут бить, поэтому решил рассказать еще что-нибудь, не дожидаясь ни расспросов, ни рукоприкладства.
– Еще я им сказал, что там был поп.
– Что за поп? – насторожился Лисицын.
– Этого не знаю, – честно признался дядя Степа. – Я даже в тот раз не понял, что он поп. Издалека узрел. Видно, что черный. Только щас прояснилось про чего. К нему приехали – точно, поп.
– Кто приехал?
– Я и… эти.
– Когда? Сейчас? Ты с ними ездил?
– Ага.
– Поп видел рыбаков?
– Должен видать, – кивнул дядя Степа. – Недалече стоял.
– И что – он потом туда пошел, где были рыбаки? – все сильнее нервничал Лисицын.
– Про то не знаю.
Лисицын решил, что дядя Степа опять хитрит. Дал знак. Бедняге отвесили оплеуху.
– Я не видал! – заторопился объяснить дядя Степа. – Я ушел, потому что клева не было!
– Значит, ты ушел, а поп остался? – все больше мрачнел Стас Георгиевич.