— Чо, коза, хочешь позавтракать?
Сердце покатилось куда-то вниз, заколотилось часто-часто: из второй комнаты, где всегда спала бабка, выходил третий из вчерашних мужиков. Вроде бы, мужик улыбался, щурился спросонья, чесал волосатую грудь — словом, вел себя вполне мирно, не приставал и не дрался. Но Танька уже не выясняла, чего он хочет, зачем пришел, и есть ли ему вообще дело до нее, Таньки. «Что, и бабку тоже трахнули?!» — засел в голове какой-то дурацкий вопрос.
А Танька уже мчалась по дороге, по мосткам через речку, даже не очень оглядываясь, чтобы проверить — гонятся за ней или нет. На той стороне шла, продолжалась деревня, а в лес уводила дорога. Танька знала, что дорога ведет в горы, а до того идет через луга и леса, прочь от Разливного. И хорошо, пусть уводит подальше! Жаль, девочкам нельзя уйти в лес, жить там одним, как живут охотники, бродяги, геологи… Татьяна бы охотно пожила.
Татьяна направилась в лес. Сосны, спокойный рокот крон над головой, качаются ветки на фоне синевы и белых-белых облаков; несмотря на ранний час, уже плыл запах смолы и еще чего-то непонятного. На другом конце бора, в нескольких километрах от деревни, Танька набрела на целую поляну земляники и поняла, чем еще пахнет.
Тело еще болело, на ребрах и лопатках так сильно, что трудно было нагибаться. Но так хорошо, так светло и легко было вокруг, что на душе у Таньки стало так же торжественно и спокойно, как в пронизанном светом и жужжанием жуков, красивом и добром лесу.
Сразу после бора Таньку догнал молодой шофер на грузовике.
— Чего ногами топаешь?! Автомобиль уже придумали, садись!
Таньке было страшновато садиться в кабину, а шофер оказался вовсе и не опасным. Разговорчивый, веселый, он не собирался приставать к Таньке, и вообще Танька была для него сопливая девчонка, ни для чего кроме болтовни не интересная. Парню было приятнее ехать с попутчицей, рассказывать ей о жизни и о том, как он ездил по району, и все.
Особенно заинтересовал Таньку рассказ про охотничьи избушки. Стоят, мол, в лесу такие избушки, у каждого охотника своя, и живет в ней охотник зимой, пока промысел. А летом стоят избушки пустые, и каждый может зайти в любую из них… В любой избушке есть запас крупы, консервов. Всего нужного для жизни, спичек и дров, тряпок и старой одежды. Всем этим может пользоваться всякий, вошедший в избушку. Нужно только знать, где стоит избушка, чтобы ее найти, и нельзя вести себя в избушке как попало. Взял что-нибудь? Положи на место. Ел еду? Оставь новые запасы.
Танька до сих пор бежала, сама не зная куда: лишь бы подальше от мужиков, которым продали ее для… этого самого, а там уж как-нибудь… Тут ей открывались возможности, о которых Танька раньше и не думала. Тем более, парень подробно рассказал, как такую избушку найти, его и дядькину, и Танька еще расспросила подробно, как надо идти и где искать.
— Что, в гости собираешься?
— А если приду?
— Не прогоним! Кашу нам варить будешь, со шкурками поможешь.
— Помогу…
— Да ты не сиди, как палку проглотила, ты откинься на спинку сидения, оно же как раз для этого.
Хорошо ему сказать, «откинься»! Таньке и сидеть-то было больно… И нехорошо, до обидного быстро промелькнуло все, появился проселок на деревню… Так хорошо было ехать, слушать про эти избушки…
— Ты же из Ельников?
— Ага…
— Смотри, я тебя и до Тарбагатая довезу…
— Мне туда не надо, я к бабке в Ельники, — соврала Танька, и пожалела, что теперь придется выходить, нельзя и дальше ехать с этим веселым парнем, оставляя позади перелески, поля и пастбища. Но не ехать же с ним до Тарбагатая, забираясь километров за двести от дома, в совершенно незнакомые места?
ebooksa