Любитель «ужастиков» ослеп, посмотрев старую короткометражку. За странным фильмом охотятся безжалостные убийцы, а тем временем неподалеку от Гавра обнаружены пять трупов с распиленными черепами. Два следа ведут к одному преступлению, и смертельно опасное расследование навсегда соединит двух очень разных людей — комиссара Шарко и лейтенанта полиции Люси Энебель…
1.0 — создание документа, 22.05.2012 by golma1.
Франк Тилье
Монреальский синдром
Моим близким
1
Быть там первым.
Он отправился в дорогу, едва увидев на рассвете объявление, и одолел двести километров, отделявших лилльский пригород от Льежа, за рекордное время.
Продается коллекция старых (30-е годы и позже), немых и звуковых, фильмов на шестнадцати- и тридцатипятимиллиметровой пленке. Представлены все жанры, есть короткометражные и полнометражные ленты. Свыше 800 бобин, из которых 500 — шпионские фильмы. Цена по договоренности…
Объявления подобного рода на обычном, неспециализированном сайте — все-таки большая редкость. Обычно владельцы киноколлекций торгуют ими на ярмарках типа аржантейской или продают оптом на одном из интернет-аукционов, а тут… а тут ее, похоже, сбывают с рук, будто старый холодильник. Хороший знак — такое объявление!
Добравшись до самого центра бельгийского города, Людовик с трудом припарковался, сверил номер дома, перед которым поставил машину, с указанным в объявлении, и пошел знакомиться с владельцем, Люком Шпильманом. Ага. На вид лет двадцать пять, «конверсы», очки для серфинга, булловская футболка, ну да, конечно, и пирсинг. Немного, кое-где, но есть.
— Значит, вы приехали за фильмами. Пойдемте, они на чердаке.
— Я первый?
— Другие не задержатся, с утра уже было несколько звонков. Вот не думал, что все пойдет так быстро.
Людовик шел следом за молодым человеком. Типично фламандское жилье — теплые цвета, темный кирпич, все комнаты расположены вокруг лестничной клетки, в кровле над ней — широкое окно…
— А почему вы решили избавиться от этих старых фильмов?
Людовик тщательно подбирал слова:
— Вчера умер мой отец. Он никогда и никому не говорил, что делать дальше с этими бобинами.
Хм… Еще не похоронили, а уже отбирают у усопшего патриарха его добро, думал Людовик. Хотя… хотя какой смысл этому дурачку сыну хранить двадцать пять килограммов пленки, когда можно собрать в тысячу раз больше изображений, которые будут весить в тысячу раз меньше. Несчастное потерянное поколение…
Лестница у них до того крутая, того и гляди, шею свернешь. Оказавшись на чердаке, Шпильман включил свет — жалкую маломощную лампочку. Людовик улыбнулся, его сердце коллекционера забилось быстрее. Вот они, вот они все — прекрасно защищенные от естественного света… Разноцветные коробки, уложенные на стеллажах в стопки по двадцать штук. Здесь немножко сквозит — и ах как сладко пахнет пленкой… До верхних полок можно добраться с помощью стремянки на колесиках. Людовик подошел поближе. С одной стороны фильмы на тридцатипятимиллиметровой пленке, тяжелые, объемистые коробки, с другой — шестнадцатимиллиметровые, к ним у него особый интерес. На каждой крышке — этикетка, все так аккуратно сложено… Отличное хранилище! Вот классика немого кино, вот французские ленты золотого века кинематографа, и действительно — больше всего шпионских: судя по объявлению, они составляют больше половины коллекции Шпильмана. Людовик взял в руки одну из коробок. «Самый опасный человек в мире» — фильм Джона Ли Томпсона о ЦРУ и коммунистическом Китае. Полная нетронутая копия, защищенная при хранении от света и влаги, как вина лучших лет. Тут в коробках есть даже лакмусовые бумажки, чтобы не пропустить, если пленка вдруг начнет окисляться. Людовик с трудом сдерживал волнение. Одному только этому сокровищу, на его взгляд, цена на рынке не меньше пятисот евро.
— Ваш отец был помешан на шпионских фильмах?
ebooksa