А когда попытался заикнуться об этом Эльвире Константиновне, та резко оборвала его, заявила, что разговаривать тут не о чем, это решение худсовета. Как будто он не знал, кто входит в этот пресловутый худсовет и кто там все решает. Как она скажет, так и будет, никто никогда в жизни не решится противоречить.
Спрашивается, зачем тогда было обнадеживать его, предлагать артистам подавать творческие заявки?!
И вообще, этические нормы в театре оставляют желать лучшего, он лично не может с ними согласиться!
Все это Семен Игоревич во внезапном эмоциональном порыве высказал худруку. На что ему холодно было предложено вернуться к своим обязанностям. Тогда-то и произошло непоправимое.
Он отправился к себе в кабинет и написал заявление об уходе. Затем вернулся и передал это заявление Василисе. Был уверен, что Рогова немедленно разорвет бумагу, вскоре вызовет его и предложит какой-то вариант. Он бы согласился на все, даже на второй состав. Черт с ним, с бездарным Фадеевым, пусть играет премьеру, зато потом он свое возьмет!
Но время шло, а она все его не вызывала.
А потом выяснилось, что Эльвира Константиновна уже давно уехала из театра. У него сразу возникло дурное предчувствие.
А еще через пять минут оказалось, что так и есть, произошла катастрофа, она поступила совершенно ужасно.
Поверх его заявления Рогова написала: «Согласна. Уволить с сегодняшнего числа».
Все это не без ехидства ему сообщила румяная идиотка Алла, начальница отдела кадров. Вот, мол, Сенечка, какое дело. Еще бы ей не ехидничать, она всегда завидовала его особым отношениям с худруком.
Но для худрука, видимо, ничего особого в них не было, если его заявление так легко принято.
Можно, конечно, утешать себя тем, что просто попал под горячую руку, что надо прийти, повиниться, и, может быть, тогда его простят. Но сил не было.
После стольких лет верной службы вот так, одним росчерком пера, выкинуть его за дверь! Нет, это совершенно непостижимо!
Семен Игоревич достал платок, вытер катившиеся по щекам слезы. Он не винил Элечку, он сам во всем виноват. Не надо было когда-то соглашаться на эту проклятую должность, ведь он артист, зачем ему какие-то дополнительные блага?! Но вот погнался за добавкой к зарплате, за мифическое участие в руководстве театром, и на тебе, доигрался.
Дальше театр будет жить без него. Другое дело, что он не сможет существовать без театра. Жизнь его теперь напрочь лишена смысла.
В другой театр его не возьмут, он уже не в том возрасте. Да он и пытаться не будет. Хватит с него унижений…
Он несколько раз шмыгнул носом, платок был уже совсем мокрый.
Эх, Эля, Эля! Главное, она ведь знает в душе, что это его роль, но не захотела, предпочла интригана Фадеева. Потому что он, Сенечка, ей нужен для другого, его обязанности — подавать чай, халат, наполнять ванну, массировать спину и тому подобное.
Все понятно. Отвлекаться он не должен.
И никакие ультиматумы она не приемлет, с ней такое не проходит. Он просто свалял дурака. И сейчас это уже неисправимо, процесс, как говорится, необратим.
ebooksa