Официантка принесла наше пиво. Когда она ушла, Дэн снова занялся изучением пустоты, погрузившись в воспоминания о том, что он видел в номере отеля. По его щекам текли слезы, он опустил голову, словно впал в ступор. Я протянул руку и нажал большим пальцем на точку у основания его ладони. Лицо тут же преобразилось, как будто он сделал несколько глотков крепкого кофе.
— Расскажи о фотографиях, Дэн.
Его взгляд стал более осмысленным, и он с некоторым раздражением посмотрел на меня.
— Прошлой весной я изучил наше финансовое положение. Гарза кое-что сказал, и я ужасно разозлился. Речь шла о том, что я и мать только зря занимаем место.
— Он говорил такие вещи своим работодателям?
Взгляд Дэна снова опустился на скатерть и замер, словно он пытался просверлить глазами дыру в столе.
— Гарза много лет работал на моего отца. Он имеет… — Дэн зажмурился. — Имел большое влияние. Мать его поддерживала. Однако я проверил счета и увидел… на самом деле обнаружить это не составляло никакого труда…
— Ты увидел, что он платит Карнау десять тысяч долларов в месяц.
Музыкальный автомат звякнул, и запел Мерл Хаггард.[175]
— Я не мог поверить своим глазам. Мать говорила мне, что Карнау грозился опубликовать какие-то старые фотографии отца. Я не знаю, откуда он их взял. Мать считала, что они нас разорят, и просила меня не ввязываться в это дело; она хотела меня защитить.
Когда Дэн заговорил о матери, он еще ниже опустил голову, и я едва разбирал слова. Казалось, ему пять лет, и он рассказывает приятелю, как попал в беду.
Я вытащил фотографию, найденную в трейлере Гарзы, и положил на стол. Лоб Дэна стал алым.
— Ты видел что-нибудь похожее?
— Один такой же снимок, в файлах Гарзы.
— Но ты не знаешь, что здесь изображено.
Дэн посмотрел в свое пиво.
— Нет. Мать мне не рассказала. Она хотела…
— Тебя защитить.
Выражение лица Дэна стало несчастным.
— Ты это узнал перед Речным парадом, — предположил я. — И поделился своим открытием с Лилиан, и ей совсем не понравилось то, что она услышала.