Я с трудом сглотнул.
— А как насчет Ги Уайта?
— Ты поступил довольно глупо, когда к нему заявился, — сказал Ларри, не сводя с меня глаз. — Так не ведут себя с теми, кто убил столько людей, сколько мистер Уайт. Но если, судя по тому, что ты говоришь, твоя подружка исчезла в воскресенье, а ты разговаривал с Уайтом в понедельник днем…
— Я знаю, время не сходится.
Но, похоже, вид у меня был такой, будто его доводы не показались мне чересчур убедительными.
Ларри наклонился вперед, обхватив толстыми пальцами бутылку с пивом.
— Знаешь, сколько настоящих похищений произошло в Сан-Антонио за последнее десятилетие, сынок? Я помню ровно два — в обоих случаях речь шла о детях, и мафия не имела к ним ни малейшего отношения. Если бы возникло хотя бы подозрение о похищении и требовании выкупа, или о чем-нибудь в таком же роде, тут же объявились бы федералы и взяли дело в свои руки. Поэтому остается предположить, что у нас имеются все основания позволить Ривасу не выносить сор из избы и придерживаться версии, что Лилиан исчезла по собственной воле.
— Дерьмо, — заявил я.
Ларри посмотрел на меня.
— Ты уверен?
Меня раздражало, что я не могу ему ответить.
— В таком случае, почему делом занимается Ривас? И почему он знает обо всем, к чему я только успеваю прикоснуться?
Драпиевски приподнял брови.
— В полицейском управлении служат и хорошие, честные люди.
— Но Ривас в их число не входит.
Драпиевски улыбнулся.
— Итак, либо он вяжется ко мне по личным мотивам, — сказал я, — либо кто-то дергает его за веревочки, но в любом случае, он не оставляет меня в покое.
— Послушай, сынок, Зик Кембридж заставит полицию сделать эту работу как следует, с Ривасом или без. Рано или поздно им придется призвать на помощь федералов, и тогда начнется настоящее веселье.
— Как в истории с моим отцом? — спросил я.
Ларри посмотрел на меня, как смотрят на человека, который повзрослел, но это почему-то прошло мимо них, и снова рассмеялся.