Анатомия страха

22
18
20
22
24
26
28
30

«И поделом тебе», – подумал я.

– Там зачем мне помогать им?

– При чем тут они?

Он устало махнул рукой:

– Да никому я не хочу помогать. Никому. Мне никто не помогал. Никогда. – Он откинул голову на спинку кресла и сдавленно вздохнул.

– Но это твой последний шанс, Уилли. Последний. Чтобы спасти душу, свою ари.

Он закрыл глаза и отвернулся.

– Ты сократил число дней моего отца на земле, – продолжил я, – и этим обидел Элеггу, Чанго и Ошун. Их всех. Ты желаешь, чтобы твоя ори искала успокоения вечно? Не хочешь, чтобы боги простили тебя?

Он долго молчал, вдруг подался вперед, потянулся и схватил мою руку:

– Сделай кое-что для меня.

Я кивнул.

– Приведи ко мне кого-нибудь настоящего, кто общается с богами. – Он перевел дух и тяжело сглотнул. – Не ведунью какую-нибудь, а настоящего. – Он заглянул мне в лицо. – Ты можешь это сделать?

– Да.

– Обещай. – Его костлявые пальцы сжали мои.

Я пообещал. Решил, что привезу сюда Марию Герреро. Заплачу, сколько она попросит. Надеюсь, что начальник тюрьмы, друг Переса, разрешит. Тем более что умирающий заключенный признается в совершении еще одного преступления.

Я позвал надзирателя Маршалла, чтобы он был свидетелем. И Педрера при нем рассказал, как двадцать лет назад он торговал наркотиками и однажды вечером у него произошла стычка с моим отцом. Он говорил очень долго, все не мог закончить, заходился приступами кашля, во время которых задыхался, ловил ртом воздух и даже прослезился. Я скрупулезно записывал каждое его слово. Наконец он добрался до фатальных выстрелов в моего отца.

– А что Хулио Санчес? – спросил я.

– Этот парень находился там, но твоего отца не убивал, – проговорил Педрера. – Это сделал я. А он пытался остановить меня. Не получилось.

Я заставил его повторить эти слова еще раз, а потом он подписал свое признание, и мы с Маршаллом тоже.

Я опять пообещал, что привезу общающуюся с богами женщину, а он попросил, чтобы я поторопился.