Я присела рядом и заговорила о погоде. С чего-то надо начинать. По всей вероятности, старушка страдала от одиночества и с удовольствием поддержала беседу. Мы проболтали с ней ни о чем целый час, пока старушка не пожаловалась, что никак не может достать очень редкое лекарство:
– Очень трудно. Раньше у меня была домработница. Она вела хозяйство и занималась моим здоровьем. Теперь некому. Умерла, бедняжка. А я мало к чему приспособлена.
– Вот что мы сделаем. У меня в центральной аптеке работает подруга. Я обращусь к ней. Она обязательно достанет, и я привезу это лекарство. Это же важно для вас. Но как я смогу вам его передать?
– Я живу на шестнадцатом этаже. Квартира шестьдесят восемь.
– А лифтерша? Она пустит?
– Я предупрежу. Она обычно звонит в квартиру, если не знает гостей.
– Отлично. Меня зовут Тая.
Имя само сорвалось с моих губ. К Оксане быстро не привыкнешь. Оплошала. Но в данном случае это не так важно.
– А меня Зинаида Евграфовна. Я буду вас ждать, Тая.
Мы простились. Итак, мне нужно во что бы то ни стало достать это лекарство, иначе я не попаду в дом.
Такси доставило меня к издательству «Знамя» за пятнадцать минут. Расплатившись с таксистом, я отметила про себя, что трачу деньги второй день подряд, и до сих пор разменяла только две бумажки по четвертному. А у меня их сто штук. А если быть поскромнее, то на всю жизнь хватит.
Пять этажей, длинные коридоры, огромное количество дверей и сумасшедший народ, бегающий с бумажками из одного кабинета в другой. Меня не замечали. С большим трудом я нашла неподвижного человека. Он стоял на лестничной клетке, курил и что-то читал.
– Мне нужен Михаил Слепцов. Не подскажете, где его можно найти?
Он даже не оторвался от бумаг и не посмотрел на меня.
– Пятый этаж, конец коридора, дверь, обитая кожей.
– А как его отчество?
– Михаил Ефимович.
Я не знала, где лифт, и пошла пешком, кабинет удалось найти сразу же. Я вошла в открытую дверь. За столом сидел солидный крепкий мужчина с волнистыми темными волосами с проседью. Вокруг него суетились какие-то безумные люди, пытаясь перекричать друг друга. Он единственный, кто был спокоен и не реагировал на базар. Я написала короткую записку и положила перед ним на стол: «Это вы убили мою сестру в поезде?»
Слепцов взял записку автоматически. Прочитав текст, он вздрогнул и стал беспокойно оглядываться по сторонам. Я стояла справа в шаге от него, но он не обращал на меня внимания, полагая, видимо, что я секретарша.
– Не туда смотрите, Михаил Ефимович, я здесь.