– Она ехала на почтительном расстоянии. С умом работает.
– Ты вне подозрений, Егор Иванович. Вот если бы свернул на аллею, тогда другое дело.
– Хватит тебе меня по отчеству называть, Паша. Я всего-то лет на десять тебя старше. И объясни, наконец, что мы тут делаем и что ты пытаешься раскопать?
– Уже раскопал. Погреб. Идем, покажу.
Они подошли к задней стенке, подняли коврик и открыли люк.
– Осторожно, тут крутая лестница, – предупредил Слепцов. – Можно ноги переломать.
Он включил фонарь и спустился первым. Нащупал рубильник и включил свет. Его изумлению не было предела. Обстановка подвала напоминала берлогу маньяка, которую Слепцов описал в своем романе.
С потолка свисали цепи, помост около противоположной стены, напротив – кресло и проигрыватель виниловых пластинок. За креслом – трюмо.
Слепцов взглянул на потолок. Вокруг крюков, на которых висели цепи, еще не высох цемент. Они были вбиты совсем недавно. Значит, Белецкий читает его роман и подражает литературному герою.
Но что подумают следователи, если побывают в этом помещении? Они поймут, что все эти совпадения не случайны, и тогда в убийствах обвинят Слепцова.
Павел Михайлович оглянулся. Егор Иванович уже успел спуститься и с восторгом осматривал интерьер.
– Фотоаппарат с собой?
– Да.
– Сними все, что видишь. Но главное – сфотографируй лестницу.
Пока старик занимался съемкой, Слепцов проверил гардероб, стоящий около трюмо. Там лежали чулки, пояски, туфли разных размеров, духи.
– Мне надо позвонить, Егор. Жду тебя наверху.
Поднявшись, Слепцов сразу же позвонил Маше.
– У тебя запой, милый? – послышался в трубке ее голос. – У меня номер готов, а ты как сквозь землю провалился. Где текст?
– Продиктую прямо в редакции. Номер должен выйти завтра.
– Нереально, – закричала Маша.