– Ты сам это сказал, а не я, – с облегчением ответил Опер.
– Не пойду и не буду. Вот из принципа не пойду на…
– Не дури, Андрей, чего тебе стоит? На фига это надо?
– Так и я спрашиваю: на фига? Почему тогда вы меня на детекторе не проверяете после каждой моей экспертизы и не выясняете: а не взял ли я взятку, а не фальсифицировал ли я выводы? А почему бы вам не поставить в моем отделении – да что там в моем, во всех отделениях – детекторы лжи, и проверять хапуг-экспертов на воровство: а не украли ли они трусы с трупа, а не…
– Угомонись, Андрей, остынь. Я все понимаю, но… приказ есть приказ.
– Вот и приказывайте друг другу, а я у вас не работаю и не буду! Не пойду. Иди к себе.
– Напрасно. Мы все равно приказ выполним и найдем способ тебя заставить сделать то, что нам надо.
– Хм… – ухмыльнулся Эксперт, – наркоту подбросите и в присутствии понятых изымете? А потом, под угрозой возбуждения уголовного дела, принудите пройти, да?
– А хотя бы и так!
Доктор поднялся, прошелся по кабинету и сказал:
– Не пойду. Иди ты со своим начальством на… в… и к… А если у тебя хватит совести так поступить со своим другом – я думал, что другом! – я сяду, а когда выйду, тебя зарежу. И это – на полном серьезе. Ты меня знаешь! А теперь пшел вон!
После этого разговора прошло несколько дней, когда по Городку пополз слушок: судмедэксперт Суварков замешан в распространении наркотиков, что у него в кармане нашли героин. Этому слуху ну не то что бы верили, но все-таки… В пользу этого слуха говорило и то, что Эксперт три дня не выходил на работу, и где он был, тоже никто не знал.
Впрочем, все это оказалось пустой болтовней. В субботу вечером судмедэксперт Андрей Юрьевич Суварков сидел за столиком в одном из кафе города и вместе с начальником уголовного розыска пил пиво. Правда, Эксперт был в черных очках, и когда он их на минутку снял, то немногочисленные посетители успели заметить обширный кровоподтек в области глаза.
Ну, а когда его собутыльник Опер пошел в очередной раз за пивом, то кое-кто обратил внимание на его перебинтованное плечо. «Наверное, опасного преступника задерживал», – решили невольные зрители.
Тела погибших в той автокатастрофе так и остались неопознанными – документов ни у кого, кроме водителя, не было, а «пальчики» в картотеке не значились. Никто их не искал, не спрашивал. Пролежали они в холодильнике отделения судмедэкспертизы около двух месяцев, после чего их захоронили за государственный счет, в безвестной могиле, на которой значились только номера, которые быстро выгорели и стали совсем неразличимыми.
В далеком городе – столице одной из республик бывшего СССР – на самой его окраине в захудалом домишке жила одинокая женщина. Была она еще не стара, но слезы и горе сделали свое дело. Соседи старались ей помочь, но какая помощь бедняку от бедняка – только сочувствие и участие. Все знали, что сын ее пропал больше года назад и о его судьбе никто не знал. Один раз, месяца через два после ее переезда в этот полуразвалившийся домишко, к ней приходил молодой парень. Он принес ей какие-то продукты и дешевенькое вино, которое сам же и выпил. Он пил это вино и плакал. Рассказывал женщине, что дядя его выгнал из дома, что не пускает на порог, что все двери ему теперь закрыты, что машину отобрали за долги, а ведь он, Рахим, еще совсем молодой и ему тоже придется поехать в Россию… на заработки. И еще про какую-то сумку говорил и пояснял, что за сумку его дядя простит, разрешит вернуться. Почему и какую такую сумку он имел в виду, женщина так и не поняла. Наверное, пьян был, вот и болтал невесть что. Потом он ушел, попросив за что-то прощения, и сказал, что если он сумку отвезет, то снова придет к ней и выкупит ее прежний дом. Больше его она никогда не видела.
Вот такой друг
Крыса – комнатная собачка дьявола.
Где бы и кем человек ни работал, он всегда в местах своей жизнедеятельности непременно наводит беспорядок. Одни это делают медленнее, другие – быстрее. Есть категория людей, которые живут в вечном бардаке. У таких граждан нормальным явлением считается, например, пребывание носка на письменном столе в течение недели. Но есть маленькая, прямо скажем, мизерная категория граждан, которые все и всегда содержат в идеальном порядке. Но все граждане независимо от означенной выше категории однажды берутся за наведение порядка. Вот и наш коллектив теплым днем поздней осени, придя на работу, решил провести генеральную уборку – перед наступающими зимними-то холодами. Тем более что конкретной работы практически не было. Разве две пришедшие на освидетельствование бабушки – это работа? Это так, разминка. Кстати, зачастую любопытно бывает смотреть на таких побитых гражданок. Вот медрегистратор сидит у окна и смотрит на березки больничной рощицы, ярко отсвечивающие редкими желтыми листочками. Смотрит-смотрит и вдруг говорит:
– Михалыч, к нам клиентка идет… Не идет, а еле-еле телепается!
ebooksa