— Ничего.
Журналистка моргнула:
— Это незаконно…
— Нет. Чтобы получить ордер, мне потребуется пять минут. В таком случае вам сегодня вообще не удастся поработать. Мы заберем все ваши материалы и оборудование и сами найдем то, что нужно. — Лунд улыбнулась. — А если мне покажется, что в вашем распоряжении имеется важная для расследования информация, ваша деятельность прервется не на один день.
— Почему я должна вам что-то показывать?
— Потому что у вас нет выбора.
— Все равно я бы хотела получить что-то взамен.
— Хорошо. Вы первая узнаете о том, что я найду. Если я найду то, что нужно. — Лунд села на край стола напротив журналистки и явно не собиралась уходить. — Будет достаточно записей с семи до восьми вечера.
— На приеме в ратуше тридцать первого октября?
— Совершенно верно.
— Ладно. Я помню этот вечер. Праздник был в штабе Хартманна.
Ее пальцы забегали по клавиатуре. Потом она нашла нужное место в отснятом видео. На экране появился Поуль Бремер с бокалом в руке, на лице улыбка.
— Обожаю смотреть, как они притворяются, будто уважают друг друга. Слышали бы вы, что они говорят в частной беседе.
— Вот как?
— На публике они улыбаются и обнимаются, а на самом деле ненавидят друг друга до синевы. И готовы на любую подлость ради пары лишних голосов.
Лунд смотрела на экран, едва слушая болтовню журналистки.
— Вот здесь Хартманн приглашает всех к себе в кабинет выпить.
Скоугор, лидеры меньшинств, Мортен Вебер, Бремер — все вместе со смехом и шутками разбирали бокалы с вином.
— Вы заметили там что-нибудь интересное? — спросила Лунд.
— Да нет, ничего особенного. Хартманн произнес небольшую речь. Смысла очень уж стараться не было — это же не избиратели.