Майер принес ей кофе. Букард не сказал ни слова.
Она провела их через входную дверь к старому шумному лифту.
— Таксист высадил Нанну не здесь, а на Грённинген без четверти одиннадцать. Полагаю, она не хотела, чтобы кто-нибудь узнал, что она здесь была. До квартиры она добралась за четыре-пять минут. Помещение принадлежит либералам, подарено кем-то из спонсоров. Использовалось для деловых обедов, встреч, размещения гостей.
— Кто живет в доме? — спросил Майер.
— Большинство квартир переоборудовано под офисы или корпоративное жилье. На выходных тут практически пусто.
На четвертом этаже они вышли. Лунд подошла к квартире, продемонстрировала ключи Нанны в действии.
Внутри уже работало шесть специалистов в белых костюмах и голубых пластиковых шапочках. Квартира была похожа на шикарный гостиничный номер: красные бархатистые обои, старинная мебель.
— Мы уже обнаружили ее отпечатки, — сказала Лунд, вручая им перчатки и бахилы.
Когда они были готовы, Лунд провела их вглубь квартиры.
Повсюду бросались в глаза плакаты с лицом Хартманна. Посреди гостиной стоял разбитый стеклянный столик, рядом валялись осколки чего-то похожего на графин.
Лунд подошла к столу, показала отметки на ковре:
— Кровь той же группы, что и у Нанны. Образцы отправлены на анализ, ждем подтверждения, что это ее кровь. Найдены следы борьбы.
У окна стоял массивный стол орехового дерева.
— Здесь было пресс-папье, мы нашли на нем отпечатки Нанны. Она швырнула его в зеркало.
Лунд обернулась вокруг себя на триста шестьдесят градусов, оглядывая комнату. Битое стекло. Беспорядок.
— Она не просто боролась с ним. Она злилась. Сорвалась, как мне кажется. И встреча не была случайной. Она его знала. Они поссорились. Размолвка любовников, переросшая в драку.
— Для экспертов тут полно работы, — вставил Майер. — Если повезет, к завтрашнему утру получим анализ ДНК.
Лунд переместилась в спальню. Открытая дверь была облеплена стикерами и метками криминалистов.
— Нанна забежала сюда и пыталась заблокировать дверь. Он распахнул ее ударом ноги.
Простыни на кровати были чуть примяты, как будто на них только сидели, но не более того.