— Кому ты звонил?
— Всем, кому доверяю. Просил не болтать лишнего, нам не нужно, чтобы весь Вестербро об этом знал.
Он и Тайс были как братья. Тайс всегда верховодил, но все же эти двое были очень близки. Если кто и способен найти его…
— Я проедусь по округе, — сказал Скербек. — Вспомнил тут пару мест…
— Что он сказал, когда заходил к тебе?
Скербек уже натягивал куртку — черную, как у Тайса, но подешевле.
— Да ничего он не сказал.
— Ну как же, наверняка хоть что-то…
— Ничего! Я сидел дома, смотрел телик, вдруг он позвонил в дверь. Пробормотал что-то насчет того, что во всем виноват он.
— И ты отпустил его?
— А что мне было делать? Стукнуть в лоб? Ты бы сама рискнула?
— Вагн…
— Я же не знал, что она так прищемила ему яйца. Пошел на кухню за пивом, а вернулся — его уже нет.
В гараже было холодно. Лотта в короткой маечке, в которой она ходила в клуб, обхватила себя руками, дрожа всем телом.
— Он знает, что завтра будет погребение урны?
— Да. Наверное. Если Пернилле ему говорила.
Она не знала, что еще придумать.
Вагн Скербек взял ключи от машины:
— Так я поехал. Я найду его. — И буркнул под нос, обращаясь скорее к самому себе, чем к ней: — Мне не впервой.
Поуль Бремер сидел перед лидерами политических групп и настаивал на том, чтобы в ближайшее время было проведено официальное расследование поведения Хартманна.