— Нет, я просто гулял. Разве это преступление, если я решил пройтись?
— Где?
— Что?
— Где ты гулял?
— Да здесь, поблизости. Прошелся до ручья. Посидел там, позвонил по сотовому Пенни, мы поговорили немного. Мы где-то час, наверное, болтали. Потом я вернулся домой. Так много ходил, что даже устал немного. Знаешь, кажется, у нас в жизни пошла черная полоса.
Не знаю, сказал ли он это искренне или просто пытался разжалобить, чтобы отец перестал мучить его вопросами. Я склонен был верить последнему.
— Кстати, судя по тому, что я видел прошлой ночью, у вас с Пенни все хорошо?
— Да. Если бы только не ее родители. Они меня терпеть не могут.
— Почему ты так решил?
— Даже не знаю.
— Наверняка у тебя есть какие-то мысли на этот счет.
— Ну, возможно, это все потому, что однажды ее отец застукал нас, когда мы… ну, я тискал Пенни в ее комнате.
— Ты думаешь, из-за этого?
— Он слишком правильный, — пожаловался Дерек.
— Когда какой-то парень тискает твою дочь в ее спальне, в твоем собственном доме, тут любой выйдет из себя, — заметил я.
— Да. Вот поэтому она и улизнула из дома, чтобы увидеться со мной.
— Ради Бога, Дерек, ты еще сильнее испортишь отношения с ее отцом, если позволишь ей подобные выходки.
— Да ладно, — бросил он небрежным тоном, который всегда раздражал меня, — ты что, тоже решил стать правильным?
Я схватил его за руку и встряхнул.
— Никогда больше не говори со мной так. Мне все равно, в какое дерьмо ты вляпался, но еще раз скажешь такое, и тебе не поздоровится!