– За то, что ты остался единственным трезвым человеком среди нас.
– Ничего, бывает, – Роб опустил глаза.
В этот момент Слим, наконец, сфокусировал взгляд на Максе.
– А чё ты ржешь? – внезапно высказался он.
Максим удивленно посмотрел на юношу:
– Ого, быстро ты реагируешь!
– Тебе поржать хочется?
– Да как же мне печалиться, слушая твое признание, мой юный друг? – ведущий снова засмеялся. – Уж извини! Хотел тебе рассказать, что на самом деле я – Буратино, только не смейся! О’кей?
– А-а-а… – Слим рьяно замахал указательным пальцем. – Ты-ы-ы… Ты не понимаешь…
– Конечно, не понимаю! – воскликнул Макс. – Между нами две бутылки виски и здоровенный косяк! Как мне тебя понять?
– Ты не понимаешь… Мы те, кто мы есть!
– Новый виток отборного гона?
– Все не просто так! Да, я – Чеширский Кот, у меня есть когти, я гибкий, я сам по себе! И я ржу! Ржу потому, что вы все смешные! Нелепыши! – Слим защелкал пальцами. – А вот ты реальный Буратино! Сечешь, почему? Потому что ты – деревянный нытик, сваливающий от Карабаса-Барабаса! У-у-у… Тупой… Может, потому твоя Мальвина тебе фак и показала! Наверное, ты ей еще и нос пытался засунуть вместо… А когда она не дала, сам в себя начал его тыкать?
Улыбка мигом сошла с губ Максима.
– Я сейчас твой нос тебе в задницу засуну, мажор обдолбанный!
– У-у-у, какие мы грозные! Уже пофиг, что засовывать – лишь бы засунуть? Развелось вас!
Максим встал с кресла, шатаясь, сделал шаг и остановился, опираясь на стол.
– Робокоп, а Робокоп? – Слим вдруг переключился на оператора. – Как ты относишься к педикам? Серьезно, мне интересно, как такие, как ты, относятся к таким, как он, – Слим ткнул пальцем в Макса.
Максим еще на шаг приблизился к цели. Слим подскочил со своего места.
– Не, ну серьезно? – не унимался он, медленно отходя подальше от пьяного ведущего. – Ты же, типа, брутальный мен, должен, по идее, быть гомофобом!