Ассоциация

Барри, глубоко вздохнув, заглянул в темную дыру, потом опустился на четвереньки. Он ожидал, что Ральф незаметно подаст ему какой-нибудь знак на прощание – улыбнется, кивнет, шепнет: «Удачи!» Но доброволец стоял с каменным лицом.

Пол был бетонный, холодный и твердый. Барри то и дело попадал пальцем или коленом в какие-то липкие лужи. Сперва его обступила кромешная тьма – она казалась самостоятельной сущностью, а не просто отсутствием света. Барри ободрал локти о стены и несколько раз стукнулся головой. Затем впереди возник, мало-помалу приближаясь, сероватый четырехугольник. У самого выхода туннель расширялся. Барри смог встать.

И оказался на арене.

В первое мгновение он ничего не понял: грязный пол, слой пропитанных кровью опилок, высокие стены вокруг, поднимающиеся амфитеатром ряды зрительских мест. Дом Колхауна, даже при своих внушительных размерах, никак не мог такое вместить – и все же приходилось верить собственным глазам. На трибунах Барри увидел своих соседей, жителей Бонита-Висты, в строгих костюмах и нарядных вечерних платьях.

В потолке было окно, вроде люка. Сквозь армированное стекло падали отсветы далеких молний. Глухо гремел гром. Саму арену освещали только масляные светильники и факелы, укрепленные на дальней стене, кольцом охватывающей трибуны. В центре посыпанного опилками круга на высоком бамбуковом шесте свисал с крюка еще один светильник, в форме… человеческой головы.

У Барри перехватило горло. Вглядываясь в полумрак, он понял, что это не просто подобие, а настоящая человеческая голова. Язычки пламени мелькают меж приоткрытых губ, пляшут в пустых глазницах. Барри шагнул вперед. Он не хотел видеть, но должен был убедиться наверняка.

Дилан.

В оранжевых отсветах отчетливо проступили хорошо знакомые черты.

Барри хотелось закричать, ударить кого-нибудь, разнести к чертям это проклятое здание и всех, кто в нем находится. Он повернулся к трибунам и увидел радостно-возбужденные лица женщин, каждый день бегавших трусцой мимо его дома. Знакомых, с кем он играл в теннис. Майк, сидевший у прохода, замахал рукой:

– Мы с тобою, дружище!

Рядом кивала Тина.

Барри знал – они не с ним. Они пришли не для того, чтобы его поддержать.

Они просто хотят крови.

Стюарты уже отвернулись и мило болтали с Фрэнком, Одри и еще какой-то женщиной. Все весело смеялись.

Барри снова посмотрел на фонарь из головы Дилана. Вспомнил, сколько они пережили вместе, как познакомились на семинаре по истории научно-фантастического кино, как отрывались по вечерам в «Майндербайндере», как встречались с двумя сестрами-двойняшками и как те подрались на концерте Сюзанны Веги, с визгом и выдиранием волос друг дружке.

– Дилан… – прошептал он.

В темноте у дальнего края арены возникло движение. Барри, нахмурившись, шагнул вперед, мимо шеста с головой друга.

И увидел Джаспера Колхауна.

Председатель стоял у дальней стены. И ждал.

Будто по сигналу, обрушился новый раскат грома. Разразилась гроза, которую предвещали зарницы.