Вжикнул дисковод, на мониторе пошла информация, и Пиновская оживилась:
— Ба, какие люди! Вот это красавец! Уж не он ли сработал того теледеятеля в первопрестольной? Орел!
Она легко поднялась с кресла, закрыв дверь на замок, щелкнула тумблером. Включились генераторы защиты, и воздух едва заметно задрожал.
— Не в бровь, Марина Викторовна, а в глаз. — Плещеев уважительно повернул в ее сторону голову, сунул в рот подушечку «Дирола». — Он непосредственный исполнитель. Заказчики уже пытались убрать его, а когда не выгорело, сдали со всеми потрохами. Ишь каков, неотразим, как Ален Делон, дерется, как Брюс Ли, стреляет, как Джеймс Бонд. Экстра-класс, элита!
Речь шла о московском суперкиллере по прозвищу Борзый, его профессионализм и наглость не знали границ. Он отстреливал клиентов в мчащихся на полной скорости машинах, кончал их с расстояния в триста метров через щели в жалюзи, резал на виду у охраны и благополучно исчезал. В девяносто пятом во время задержания он угробил шестерых муровцев, причем один из оперов был убит чайным блюдечком, перерезавшим ему щитовидный хрящ. Практически не курит, практически не пьет, всегда в отличной форме, единственная слабость — женщины, преимущественно брюнетки.
— Да, каков молодец, с таким придется повозиться. — Плещеев сделался серьезен, в голосе его прорезалась сталь. — Хлебнем еще лиха. — Внезапно, осененный какой-то мыслью, он замолчал, проницательная усмешечка заиграла на его губах. — Скажите, Марина Викторовна, давно вы были на связи со Скунсом? Как он, в тонусе? Каков у него настрой?
— Игривый. — Пиновская пожала плечами, в ее глазах зажглись веселые огоньки. — Сайт себе задвинул с анимацией, анекдоты еврейские толкает…
— Ага, значит, дозревает. — Плещеев хлопнул в ладоши, лицо его просияло. — А мы вот что… Натравим-ка его на Борзого, пусть вцепятся друг другу в глотки. Противники достойные. А? Делайте ваши ставки, господа!
— Мортем эфугири немо потест. — Дубинин, жмурясь от наслаждения, впился зубами в сало. — Нирвана, неземное удовольствие!
Сомнений не было: предки его были с Украины.
Пиновская одобрительно кивнула, Кефирыч нахмурился, лоб его гармошкой съежился в недоумении:
— А капитан Немо-то тут при чем?
Для полноты картины. Фрагмент первый
Добрый день, господа студенты. Прежде чем коснуться нашей основной темы, мне хотелось бы напомнить вам один из библейских заветов, полученных еще Моисеем: не укради. Однако если говорить о древних захоронениях, то принцип этот повсеместно нарушался в течение всей обозримой истории человечества. Очень показателен в этом плане обнаруженный в 1935 году знаменитый папирус Амхерста-Капара, относящийся к царствованию фараона Рамзеса IX, в котором описывается одно из самых древних уголовных дел, связанных с осквернением захоронений в эпоху Рамзесидов. Как следует из него, профессия грабителей могил — одна из самых древних в криминальном промысле, уже тогда, более трех тысяч лет тому назад, существовали кланы профессиональных преступников, а также неотъемлемые атрибуты их деятельности — коррупция, подкуп и шантаж. И к чему же это все привело в конце концов?
Ступенчатая усыпальница Джосера[48], самая древняя пирамида Египта, была ограблена предположительно спустя пять веков после ее постройки. Пустыми оказались могилы самых древних фараонов в Абидосе, захоронение Хефрена и многие другие памятники многострадального Египта.
Да что там седая древность, достаточно кинуть взгляд в средние века. Так, в девятом веке халиф ал-Мамун, сын легендарного Харуна ар-Рашида, с помощью «огня и уксуса», как передают придворные летописи, пытался пробить ход внутрь Ахет-Хуфу, то есть пирамиды Хеопса, даже не подозревая о наличии входа на ее северной стороне. Ну и конечно, нельзя не сказать несколько слов о времени сравнительно недавнем, я имею в виду век девятнадцатый. Именно тогда в долине Нила трудился крупнейший международный вор от археологии итальянец Бельцони. Он работал на английского консула в Каире Солта и, не чувствуя ни малейшего уважения к памятникам старины, для вскрытия древних захоронений применял таран.
Именно таким образом удалось ему вытащить из гробницы фараона Сети I величественный алебастровый саркофаг, ныне украшающий Британский музей. А через несколько десятков лет появился еще один исследователь внутреннего устройства пирамиды Хуфу, известный богач Ричард Говард-Визе. В поисках предполагаемых сокровищ он не останавливался ни перед чем и в своих изысканиях вовсю использовал динамит, что, впрочем, к успеху его так и не привело.
Итак, создается впечатление, что к двадцатому столетию все египетские сокровища уже разграблены и археологам больше нечего делать на берегах Нила. Однако оказалось, что это далеко не так.
Пятого ноября 1922 года работавший в Долине царей египтолог Говард Картер напал на след какого-то погребения. Собственно, помог случай: под фундаментом одной из хижин, где жили рабочие, обнаружились ступени ведущей куда-то вниз лестницы. В результате предпринятых раскопок Картер вскоре добрался до стены, запечатанной царской печатью в виде шакала и девяти фигур. Невероятно, но она оказалась нетронутой. За стеной открылся длинный ход, и, после того как его освободили от камней, показалась еще одна перегородка, на этот раз с нарушенной печатью. Чувство было такое, что гробницу уже вскрывали, а потом в спешном порядке замуровали вновь.
Наконец Картер добрался до камеры, забитой предметами царского обихода, которые были выполнены из золота, драгоценных камней и алебастра, стоимость их не поддавалась никакой материальной оценке. Самым дорогим из всех вещей был трон. Его богато отделанная поверхность была облицована золотом, фаянсовыми плитками и драгоценными камнями.