Время АБРАКадабры

В четверг бываю я индусом,По пятницам опять еврей!Ем в среду рис я, как китаец,В субботу отдыхаю – иудей!Пою я в понедельник итальянцем,Французом – женщинПокоряю я во вторник!А каждой ночью симоронцемЛетаю я, ища блаженства!И до сих пор душа моя,Не ведает – какой же я?

Виссарион издал крякающий звук, покрутил головой. Мысли заворачивались спиралью вокруг одного и того же.

– Ты бы, мля, евреем… индусом разным не прикидывался, а сходил бы лучше к Катьке-киосочнице.

– Зачем?

– Пузырь бы в долг взял. Тебе дадут. Ты же Божий человек.

Напарник молчал, просветленно глядя на дорожку. В одном месте ее плиты подмыла вода, еще весной, и теперь они треснули, провалились, образовав излом, который обходили сбоку по вытоптанной траве все, кто шел по дорожке.

– А надо посиморонить на пузырь, – простодушно предложил Ванятка. – Знаешь, есть такая молитва…

– Да по х… мне на твою молитву!

Слесарь не обратил внимания на раздражение Виссариона, а подпер руку грязным кулачком и через минуту забормотал:

Лают кошки на столе,Слон мечтает о рубле!Хочет рыба в щель забиться,Хочет манной каши птица!Хочет пайщик добрый пай,Симорон, бутылку дай!

– И че? – рассерженно спросил Виссарион. – Ай, мля! Сука…

Он ударил себе по пальцу.

В это время какая-то девица, крутобедрая, в обтягивающих джинсах, торопливо шла по дорожке. Этот объект привлек внимание Виссариона, так как его мозг сейчас мог адекватно реагировать только на два раздражителя, а они боролись между собой всегда. Он посмотрел, прицокнул языком:

– Ишь, жопастенькая…

– Она не жопастенькая, – пробормотал Ванятка. – Она – посланец.

– Куда посланец? Тьфу!

Та слишком поздно, видимо, занятая своими мыслями, заметила разлом. Пришлось ей на ходу менять курс. Но крупное тело не позволило совершить этот маневр элегантно, и девица, ойкнув, отскочила вбок, в траву. Каблуки ее черных босоножек тотчас запутались в листьях – слишком круто она взяла вправо! – она запнулась и, выкатив пухлым ротиком замысловатое ругательство, заковыляла дальше, прихрамывая. В этот момент вылетевшая из-под стального пробойника очередная прокладка почему-то не осталась на скамейке, как положено, а, подскочив, ударила Виссариона в лоб да и осталась там, прилипнув под спутанными волосами.

– Во, мля!

Округлившимися глазами Виссарион смотрел на предмет, который девица каблуками выпнула из зарослей, и пошла дальше, не заметив. Это была бутылка. Бутылка дорогой водки с зеленой этикеткой. И самое удивительное – полная, это было заметно даже отсюда.

– Пузырь, – меланхолично сообщил Ванятка.

Оцепеневший Виссарион сковырнул со лба резинку и прохрипел:

– Пузы-ырь! А че сидишь?!