– Временное помрачение психики. На фоне психотравмирующей ситуации. Но это, собственно, не болезнь – за пару дней само проходит.
– Получается, она не была сумасшедшей? И
Я почувствовала, как по телу бегут мурашки.
Елена покачала головой:
– Наверно, все-таки была. Потому что едва ее выпустили из клиники, она покончила с собой. Здесь, в Болгарии. Повесилась.
Я, охваченная паникой, молчала.
Митина мама попросила:
– Только, пожалуйста, сыну моему об этом не говорите. Слава богу, сыщиком он быть перестал.
Взялась за бокал с вином, предложила:
– Давайте еще раз за вашу храбрость выпьем. И простите нас, пожалуйста, за то, что напугали. Глупости это все. Забудьте. Не может мстить людям прекрасный, удобный дом.
– Да мне и не за что вроде мстить, – в тон ей ответила я.
Но страх уже пропитал – каждую клеточку тела.
Вдруг мы сегодня вечером приедем, взглянем на себя в зеркало – и увидим, что нас
Маришка с Митей вернулись с детской площадки под ручку. Причем подросток поглядывал на мою кокетку не свысока, как прежде, а почти с нежностью.
Я просто глазам своим не поверила. А дочурка, нимало не смущаясь, объявила:
– Я Митю в гости на завтра позвала.
Обернулась к его маме, светски добавила:
– Ну, и вас, конечно, тоже.
Дочка знает: я не против ее гостей, но прежде, чем их звать, она всегда должна спросить моего разрешения.
Но, когда рядом Митя – взрослый, умный! – все правила у глупышки из головы вон.