— Тогда этот разносчик пиццы ушел. Он улетел, но обещал вернуться, — патетически произнес Шон, делая вид, что вытирает уголки глаз.
— Угу. Хорошо, что напомнил, — сказал Мурзилка, вылезая из-за стола.
Шон посмотрел в сторону комнаты, где висел юноша. Интересно, как он там?
— Вот, — сказал здоровяк, ставя на столик колбу с заспиртованным пальцем. — Я не меняю правила. Угадай, кто лучший в мире укротитель кроликов?
— Ты, — тепло отозвался Шон.
Мурзилка снял с себя рубашку, пропахшую потом. Шон с плотоядным видом уставился на его торс, синий от татуировок.
— Пойду с этим разносчиком пиццы побазарю. Похоже, его нужно поучить хорошим манерам, — заплетающимся языком проговорил Мурзилка и подмигнул Шону. — Я скоро. — После этих слов сказочник вышел из гостиной.
Шон выключил телевизор и уставился на палец, замерший в колбе. Он был неестественно бледным, почти прозрачным, словно долгое нахождение в законсервированном виде вытравило из него все соки и краски. Собственно, так оно и произошло.
— Согнись! — приказал ему Шон. — Сделай что-нибудь, и тогда я поверю. Ну?
Палец не шевелился.
Из комнаты, куда ушел Мурзилка, донесся крик, преисполненный ужаса.
Шон усмехнулся. Бедный «разносчик пиццы».
Он вновь вперил взор в колбу.
— Если ты в течение минуты не дашь о себе знать, то я разобью этот дурацкий флакон, а тебя выкину в мусорное ведро, — пригрозил сказочник пальцу.
У Шона возникло ощущение, что его тело стало легким как воздушный шар, а движения — плавными и медленными, словно он погрузился под воду.
«Я в космосе, — улыбаясь, подумал он. — Или в океане. А может, я просто сплю».
— Наверное, идея с таблетками была не лучшей, — объявил Шон пальцу.
Да. Тем более что им скоро выдвигаться. Но он ведь искренне хотел помочь Жуле, то есть Мурзилке…
А палец?.. Что ж, хрен с ним. Все это предрассудки. Отрезанный палец — вовсе не мерило разрешения или запрета играть в сказки.
Это просто отрезанный на хрен безымянный палец, черт бы его подрал. Пусть даже этот палец когда-то принадлежал мужчине, который так нравился Шону.