Джонни Рики Звезда

«Договорились. Ты узнаешь меня. Уверяю. 200 долларов, хватит?»

Не дождавшись ее ответа, мужчина вышел из сети, и Анна почувствовала, что напряжение покидает тело. Просто еще одна ночь с неудачником, которых у нее была целая уйма, ничего страшного не случится. Но сердце подсказывало ей, что все наоборот.

Тремя жадными глотками она выпила остывшее кофе, закурила сигарету, не докурив, выбросила окурок в открытое окно и пошла к шкафу.

Переодевшись и накрасившись (вызывающе подведя глаза черной подводкой и жирно накрасив ресницы) Анна взглянула на себя в зеркало, приделанное к дверце шкафа. Ей был двадцать один год, но глядя на себя, даже без учета косметики, она бы дала себе больше двадцати пяти. В отражении на нее смотрела сильная, напряженная женщина, без тени эмоций на лице, но с огромной мощью во взгляде. Она пугала себя. Такие люди, как та, что сейчас смотрела на Анну Уоррен из глубины зеркала, ничем не выдают своих переживаний или намерений, но за холодной маской безразличия и отчужденности скрыта настоящая сила, и сила эта совсем не добрая.

С самого детства Анна Уоррен знала, что не такая как остальные дети и жизнь ее ждет необычная. Она мало смеялась, с трудом заводила друзей и не любила праздники, зато рано начала читать. Практиковать умение заставлять людей делать то, что ей нужно.

В восьмом классе, Анна связалась с нехорошей компанией, с такими подростками, которые не считают нужным посещать уроки и плевали на школьный аттестат. Эти ребята тусовались в заброшенных зданиях, пили дешевое пойло и нюхали клей, через коричневые пакетики, в которые обычным людям в супермаркетах кладут продукты. Те парни и девчонки мало разговаривали, большую часть времени, проводя в странном состоянии, которое слало им различные галлюцинации, и Анна, как и они, забила на посещение школы.

Ее отметки были идеальными, сказывалось увлечение книгами с раннего детства и эти маленькие проблемки с посещаемостью ей бы простили, но в тот год английский язык преподавал мистер Ульман. Мужчина средних лет, разведенный и отсудивший у жены опеку над дочерью. Тот ещё мерзавец. Познакомившись с Анной и выслушав ее выдуманную историю о затянувшейся болезни (какой именно она не удосужилась придумать), он выставил ее за дверь кабинета, пообещав испортить ей аттестат двойкой по английскому.

И в тот самый момент, когда Анна поняла, что может не получить желаемое и ее планы об успешном окончании школы могут быть смыты в унитаз, что-то внутри пятнадцатилетней Анны Уоррен переключилось. И она стала искать способы воздействия на своего раздражителя, мистера Ульмана. Сначала она пошла мирным путем, попросила у него дополнительные задания, выполнив их, попросила еще, и когда думала, что между ними воцарилось перемирие, он ничего, не сказав, поставил ей двойку за год. Анна осталась на второй год. Она, одна из самых умных и одаренных детей класса!

Над ней подшучивали все, начиная от прыщавого изгоя класса Мэтью Коногона и заканчивая мужеподобной учительницей физкультуры — мисс Эмбе. И Анна разозлилась. Нет, она не стала расстреливать свой класс из украденного у отца ружья, и даже публично не оскорбила мистера Ульмана, обозвав его, к примеру «охеревшим козлом или чертовым несправедливым пидарасом», чего он, конечно, заслуживал, как тогда считала Анна. Нет. Она отдалась полностью своей темной стороне, той личности, которую в обычной жизни называют «чертовщиной» или «бесовским огоньком». И отомстила ему, крайне жестоким и тонким способом для пятнадцатилетней девочки.

Мистер Ульман повсюду таскал за собой ноутбук, в котором хранил планы уроков и прочие неинтересные файлы, и Анна решила это изменить. В центральный офис по защите прав несовершеннолетних позвонил мужчина и заявил, что его знакомый хранит на своем компьютере порнографические снимки несовершеннолетней девочки (позвонил тогда, по просьбе Анны, ее приятель из тех с которыми она нюхала клей) и сообщил имя и должность предполагаемого педофила. Когда к мистеру Ульману в кабинет пришли люди из социальной службы и полицейские, они предъявили ему ордер на изъятие его компьютера, на жестком диске которого были найдены пикантные фотографии одной из его несовершеннолетних учениц. Анны Уоррен.

Тогда девочка впервые узнала главный метод воздействия на людей — месть. И главное, когда задаешься целью отомстить кому-то, лучше довериться своей темной стороне, которая есть в каждом человеке. Впоследствии жизнь преподала Анне еще ни один урок, она усвоила важное правило — рано или поздно тебе все вернется, потому, что жизнь эта та сука, которой не отомстить. Только у нее есть привилегия доставать тебя, не боясь, что ты оскалишь зубы. Как игра в русскую рулетку, только в револьвере вставлены все пули.

Анна вышла на улицу, небо начало темнеть, словно огромная рана затягивалась коркой. Город окутал влажный туман, тяжелый воздух заставлял кровь пульсировать в висках, приближая головную боль. Желание у всех было лишь одно — включить кондиционер (тем, кому повезло его иметь) и, упав в любимое кресло, потягивать холодный чай за просмотром какой-нибудь бредятины по ТВ. Но у Анны Уоррен не было, ни единого шанса вернуться домой и бездельничать в ожидании наступления прохладной ночи. Она шла по своему первому кругу ада, преодолевая раздражение вызванное духотой и грядущем вечером, обещавшим стать тяжелым.

Клуб, возле которого была назначена встреча с подругой по школе, назывался «Ваниль», и судя по тому, какая очередь стояла на входе, в надежде попасть внутрь этого элитного заведения, цены не пугали никого. И Анну тоже. Она не планировала сегодня платить за себя, она пришла работать.

Пропустив несущееся такси, Анна перебежала дорогу и оказалась на тротуаре, где толпились студенты и школьники, не имея ни единого шанса попасть в новый дорогой клуб. Подперев спиной кирпичную стену, с наигранной надменностью выпуская в горячий воздух сигаретный дым, с кем-то мило болтала, ее знакомая Тиффани. Анна поправила платье, задравшееся чуть ли не до трусиков, во время бега через дорогу и натянуто улыбнувшись, присоединилась к маленькой компании.

— Привет, давно меня ждешь? — обратилась она к своей знакомой.

Тиффани собрала волосы в высокий хвост, выпустив прядь челки, болтавшуюся у нее над глазами. Одета она была в белое платьице ниже колен, а плечи прикрыла легким гипюровым шарфиком, молочного оттенка. Анна отметила про себя, что Тиффани изменилась, по школе она помнила ее развязной, кокетливой блондиночкой, которая флиртовала со всеми, кто ей улыбался, и не носила ничего длиннее мини-юбки.

— Нет, мы сами только пришли, даже сигарету не докурили. — Тиффани нежно обняла парня, с которым беседовала. — Это мой друг, Джонни, хотя его можно называть и Рики и Звезда. — Тиффани и парень, которого она представила, громко расхохотались, молодежь в очереди тут же набросилась на них оценивающими взглядами.

— Джонни Рики Звезда, так меня все зовут, ну или — эй красавчик, хочешь, прокачу?! — продекламировал знакомый Тиффани, манерно жестикулируя, и по-женски строя глазки.

Анна его узнала, вообще-то этот Джонни Рики как его там… был ее соседом. И именно по вине этого женоподобного мальчика, ей разбили окно.

Она ничего не могла с собой поделать, да и не хотела, этот парень ее раздражал. Она, конечно, слышала о геях, вдела их по телевизору и пару раз в реальной жизни, но общаться с ним ей совсем не хотелось. И дело было даже не в том, что этого парня трахают в зад другие парни — Анне Уоррен было плевать на то, кто как расслабляется — он не нравился ей из-за чрезмерной наигранности, фальшивости, которая раздражала больше всего.