С мягким стуком дверца вновь открылась.
— Превосходно, — прошептала она, — будь я немного смышленее, меня надо было бы бояться.
Джейн тихонько рассмеялась, но это не помогло: она тут же почувствовала, как заворочались кишки.
О Боже!
«Эй, — напомнила она себе, — на кону три тысячи двести баксов. Да за такие деньги я готова пройтись с завязанными глазами, разбитым носом и месячными по замку Дракулы».
— А может, и нет, — пробормотала она.
С фонариком в левой руке и пистолетом в правой Джейн вышла из кухни в комнату, которая, вероятно, когда-то была столовой. Прежде чем продолжить свой путь, она пробежала по комнате лучом.
Ничего, что могло бы на нее напасть.
В комнате не было никакой мебели. Обрывки обоев свисали, как изодранные лохмотья. В некоторых местах стены были проломлены. Стекло из разбитых окон смешалось на полу с пластами штукатурки и кусками обрешетки, из которой торчали остриями вверх гвозди. Поверх всего этого хлама валялись предметы одежды: носки, трусы, ботинок, задубевшие боксерские шорты.
Еще она увидела смятую пачку из-под сигарет и пустой пакет из-под хрустящего картофеля.
Внимательно смотря под ноги, Джейн прошла по комнате.
В воздухе стоял запах старых отсыревших книг.
Какое очаровательное местечко, подумала она.
— О, а здесь даже меблировано, — прошептала она, пройдя в следующую комнату.
Меблировка состояла из расстеленного в углу тощего грязного матраца. Рядом на полу валялись раздавленные пивные банки, разбитые бутылки из-под спиртного и темные кучи какого-то тряпья.
Запах в этой комнате был хуже, чем в предыдущей: затхлая смесь спиртного и испражнений.
Почувствовав позывы к рвоте, она задержала дыхание и ускорила шаг.
Пробегая мимо, она не сводила фонаря и глаз с этих темных куч. Скорее всего это были лишь одеяла, одежда или тряпки, но она опасалась, что под одной из них могло оказаться что-то, что могло бы броситься на нее.
Вскоре кучи остались далеко за спиной.