– Его нет в гробу!
Они нашли тело отца в овраге в метрах десяти от дороги. Дима был шокирован происходящим, поэтому ничего не соображал и плохо слышал, что говорит Мурад. Он не знал, что делать. Он не знал, что происходит. Они заблудились, тело отца какая-то мразь вытащила из машины и бросила здесь, в канаве. Удивительно, но, несмотря на то что местность у дороги просматривалась неплохо, Дима никого не увидел. Ярость медленно закипала в нем. Кроме Мурада некому. Дима до боли сжал кулаки и повернулся к водителю. Не мог же отец сам встать и уйти?
– Это не я, – поняв намерения Димы, произнес Мурад.
Это не я! Это не я? Вытащить труп, бросить в овраг, а потом бежать и кричать: это не я? В это, конечно же, легче поверить, чем в то, что покойник ходит сам, но все равно что-то не складывалось. Кулаки разжались. Что-то не так.
– Что за хер?…
Дима поднял глаза на Мурада. Тот пятился назад и смотрел мимо Дмитрия.
– Ты чего?
Мурад поднял дрожащую руку и указал за спину Димы. У Дмитрия волосы зашевелились на затылке. Он медленно повернулся. Отец сидел в траве. Дима опешил, Мурад что-то бормотал, наверное, молился. Отец встал и… пошел. У Димы ослабли ноги, и он едва не упал. Отец удалялся походкой зомби из долбаного фильма ужасов.
– Что за херня? – повторил Мурад.
Я отвезу его на вокзал и брошу там, всплыло в мозгу. Пусть едет, куда он хочет.
Дима все понял.
Мысли, слова теток, Жоры, все крутилось по кругу, будто они все стояли сейчас здесь, на обочине дороги, ведущей неизвестно куда.
– Отец, прости, – прошептал Дима и упал на колени.