Расплата

– Так у вас с ней было… Чарли!

Только благодаря солидному опыту игры в покер ему удалось выдержать ее взгляд, но это не переубедило Мерси.

– Надеюсь, Чарльз Боксер, ты знаешь, что делаешь. Речь идет о жизни девушки, не забудь.

– Я перешлю тебе копию данных с телефона Алишии, – только и смог выдавить он.

Разъяренная Мерси молча развернулась и зашагала к машине.

Боксер постоял немного в дверях, раздосадованный тем, что женщины так легко способны его раскусить. Профессиональная сдержанность Мерси уязвила его, но страсть к Исабель не угасла, а разгорелась с новой силой.

Несмотря на невероятные даже по мумбайским стандартам пробки, Роджер Клейтон добрался до пригорода Виле-Парле. Часы показывали 6:30 вечера. Такси съехало с главной дороги и направилось к пляжу Джуху, где у агента была назначена последняя на сегодня встреча. Солнце садилось, и народ толпился у палаток уличных торговцев. Клейтону не было дела до продавцов воздушных шаров, барабанщиков, гадалок, ручных мартышек и прочих аттракционов. Он вышел из машины и двинулся прямиком к киоскам с едой.

Клейтон пробился сквозь толпу увлеченно жующих местных жителей, которых не интересовал невероятной красоты закат, будто сошедший с полотен Ротко[13]. Солнце опускалось в черные воды Аравийского моря на фоне темно-синих, лиловых, фиолетовых, красных и розовых полос.

Гаган дожидался его у своего любимого киоска с пани пури[14]. Он встретил Клейтона, дожевывая третью хрустящую булочку. Тот купил и себе одну, и они немного поговорили о всякой ерунде, наслаждаясь тающей во рту острой начинкой. Расплатившись, перебрались к другому киоску. Роджер взял две порции карри с картофелем и овощами, со вздохом подумав о содержащихся в блюде калориях. Под одну из тарелок он подсунул пятидесятидолларовую купюру. Гаган с легким поклоном принял подарок.

С тарелками в руках они шли по темному пляжу, удаляясь от освещенных киосков и шумных генераторов. Гагану, тощему парню в черных брюках и белой футболке, было чуть за двадцать. Одежда была ему велика, брюки пришлось подвязать на талии, футболка развевалась, как парус. Его черные, местами выгоревшие волосы были зачесаны на пробор, и он постоянно улыбался во все тридцать два белоснежных зуба. Красота и оптимизм – именно за эти качества и наняла его Шармила д’Круш.

Фрэнк д’Круш платил работникам сущие гроши, и за пятьдесят долларов Гаган продался Клейтону с потрохами. В обязанности парня входила разнообразная работа по дому, и он знал там каждый уголок. Гаган хорошо готовил, особенно любимые закуски Фрэнка – булочки, пирожки со свининой, котлеты, – и тщательно скрывал от Шармилы число потребляемых хозяином калорий. Благодаря этому он был едва ли не единственным слугой, с которым д’Круш разговаривал, не повышая голоса.

– Слышал, твой хозяин улетел в Лондон, – обронил Роджер.

Гаган разинул рот. С этой сенсационной новости он собирался начать, и то, что Клейтон уже был в курсе, огорчило его.

– Да, внезапно. Он не планировал никаких поездок. Госпожа Шармила очень расстроилась.

– Почему?

– Их пригласили на премьеру нового фильма и праздник по случаю открытия сезона лиги крикета. Теперь придется менять все планы на неделю.

– Как обстановка у Фрэнка дома и здесь, в Джуху?

– Охраны стало больше. Всех гостей обыскивают, двор патрулируют с собаками.

– Кто-нибудь приходил к Фрэнку перед отъездом?

– Да, некий Анвар Масуд.