– Но это правда.
– Он спятил.
– Не исключено, – подтвердил Азиз. – Однако это дает прекрасную возможность воплотить в жизнь те перемены, о которых мы говорили месяцем ранее.
По воцарившемуся в трубке молчанию Азиз чувствовал, как напрягся Икбал.
– Вы говорили, что американцы висят на хвосте у нашего общего друга, – начал Азиз, – и я придумал, как нам решить эту проблему. Все, что нужно, – не мешать нашему другу делать то, что он собирается сделать. Я буду держать с ним связь. По моей команде вы сообщите д’Крушу о том, что наш друг вылетел в Великобританию, и убедите в том, что именно он организовал похищение дочери Фрэнка.
– Постойте, наш друг не должен попасть в руки МИ-пять, – прервал его Икбал. – Они ничем не лучше ЦРУ. А д’Круш будет под постоянным их наблюдением. Даже у меня под боком агенты МИ-шесть что-то вынюхивают и неустанно следят за Анваром Масудом.
– Прошу, доверьтесь мне, – сказал Азиз. – Это ради общего блага. В подтверждение этому вы получите значительную долю от афганских «сельскохозяйственных» операций, которыми прежде заправлял наш друг.
– А что будет с Алишией д’Круш?
– Почему вас это волнует?
Икбал хотел было сказать, что беспокоится о ее безопасности, но решил избежать излишней сентиментальности.
– Фрэнк д’Круш может быть нам весьма полезен.
– Его деятельность в прошлом свидетельствует об обратном, – отрезал Азиз. – Жизнь его дочери приоритетом не является.
Руби, жена Джека Обера, поднялась рано. Вид у нее был потрепанный. Даже при жизни мужа она не была красавицей, а став вдовой, и вовсе сдала. Светлые волосы лохмами свисали на плечи – будто северный ветер разметал сноп сена. Руби кое-как собрала их в пучок и скрепила заколкой. Ее лицо, и без того преждевременно состарившееся от злоупотребления алкоголем и табаком, выглядело помятым. Щеки ввалились, зубные протезы расшатались. Но взгляд голубых глаз был по-прежнему таким пронзительным, что мог, казалось, прошить насквозь любого на расстоянии двадцати шагов. Никто не смел переходить дорогу Руби Обер. Пусть она весила менее сорока пяти килограммов, росту в ней было без малого сто семьдесят пять сантиметров, а длинные ногти могли распахать щеки врага так, что там впору было бы сажать огород.
Вряд ли что-то могло помочь ей выглядеть лучше этим утром, поэтому, когда ее дочь Шерил крикнула, что такси прибыло, Руби лишь на ощупь мазнула по губам помадой и спустилась вниз.
Спустя четверть часа они вышли у дома Джо Ширинга на Восс-стрит. Шерил позвонила в дверь.
– Иду, – раздался голос хозяина, и вскоре дверь приоткрылась.
Шерил с матерью вошли в прихожую.
Когда-то Джо Ширинг был боксером и тренировался в знаменитом клубе «Рептон бойз» в Бетнал-Грин. Гостиная напоминала о славных днях его карьеры. В 1976-м он бился на арене «Уэмбли» за титул чемпиона Великобритании в среднем весе, но Алан Минтер отправил его в нокаут в пятом раунде. Джо по-прежнему посещал тренировки в клубе и читал мотивационные лекции детям-инвалидам, приезжавшим туда со всего мира.
Руби встала у камина, а Шерил плюхнулась в кресло.
– Это место хозяина, – заметила мать.