Убийства, в которые я влюблен

— Уверены, что убили ее?

— Да.

Сержант Рукер все понимал. Он отвел Катлетона в комнату. Не в камеру, а в комнату. Попросил его подождать там немного. Вскоре он вернулся.

— Я звонил в отдел по расследованию убийств в Куинсе, — объяснил он. — Узнал кое-какие подробности, которые не упоминались в газетах. Вы помните, что вы что-то вырезали у нее на животе?

Он тотчас же вспомнил. Бритва, кромсающая обнаженное тело.

— Что именно вы вырезали, мистер Катлетон?

— Я… я точно не помню.

— Вы вырезали «Я люблю тебя». Вспоминаете?

Да, он вспомнил. «Я люблю тебя». Эти три слова, вырезанные на нежном теле. Доказательство того, что его страшный поступок был в такой же мере актом любви, как и уничтожения. О да, он помнил. Так же четко, как вид, открывающийся из окна кабинета, в котором он сейчас находился.

— Мистер Катлетон, мистер Катлетон. Вовсе не эти слова были вырезаны на теле девочки. Выражение было нецензурным. Первое слово — бранное, второе — «тебя». Не «Я люблю тебя», а нечто совсем другое. Вот почему этого не было в газетах. Поэтому, и еще для того, чтобы иметь возможность отмести ложные признания. И, поверьте мне, это была прекрасная идея. В тот же момент, как я произнес слова, вырезанные на теле, ваша память включилась. Произошло нечто, подобное мощному внушению. Вы никогда не притрагивались к этой девочке, но что-то щелкнуло у вас в голове, воображение ухватилось за образ и воспроизвело всю сцену. Вы как будто вспомнили, так, как иногда вспоминаешь то, что когда-то прочитал в газете.

Некоторое время он сидел неподвижно, молча глядя на свои ногти, в то время как сержант Рукер выжидающе смотрел на него. Наконец Катлетон произнес:

— Я все время знал, что не мог этого сделать. Но это ничего не меняло.

— Я понимаю.

— Мне нужно было, чтобы меня убедили. Когда помнишь все до последней мелочи, то не можешь просто сказать себе, что ты сумасшедший, что этого ничего не было. Я не спал по ночам.

— Понимаю.

— Во сне я каждый раз переживаю все заново. Как и в прошлый раз. Я понимаю, что не должен был приходить сюда, что я зря трачу ваше время. Я все прекрасно понимаю, сержант.

— Но вам нужно, чтобы вас убедили.

Он обреченно кивнул. Сержант заверил его, что беспокоиться не о чем. Конечно, он отнял некоторое время, но на самом деле у полиции больше свободного времени, чем думают некоторые, хотя и меньше, чем представляют себе другие, и что мистер Катлетон может приходить к нему всякий раз, когда ему это нужно.

— Прямо ко мне, — сказал сержант Рукер. — Это упростит дело, поскольку я вас понимаю, знаю, что с вами происходит, а другие могут не понять, не будучи в курсе дела.

Катлетон поблагодарил сержанта Рукера и пожал ему руку. Он вышел из участка и зашагал по улице легко и свободно, как будто с него скинули тяжелую и назойливую ношу.