Хоть он и смотрел в упор, но не мог сосредоточиться.
— Док, это еще что такое? Неужели мег?
— Нет… хотя, может быть. Посмотри-ка вниз.
Это киты, Мак… видишь еще что-нибудь?
— Нет, все как и прежде. Впрочем, подожди! Они меняют курс.
Джонас улыбнулся:
— Они шли чисто на юг, а теперь, смотри, поворачивают к западу.
— Ты думаешь, хотят уйти от чего-то? — Мак покачал головой. — Опять хватаешься за соломину, док.
— Может быть, ты и прав. Ну, потерпи еще последний раз.
Мак снова стал смотреть на китов в тепловизор. Если мег шел вдоль побережья к северу, вполне логично, что стада стараются избежать встречи с ним.
— О"кей, док, еще раз, последний.
Вертолет повернулся и переменил курс.
Мэгги проверила камеру, в ней оставалось еще достаточно пленки. Запаса кислорода должно было хватить минут на двадцать. Акулья кабина висела как раз под тушей горбача, и это давало очень эффектные кадры. Но Мэгги понимала, что в съемках больших белых акул нет ничего нового и необычного. Она рассчитывала на большее.
«Я просто зря трачу пленку», — подумала она и уже повернулась, чтобы дать на «Магнат» сигнал подъема, но вдруг заметила что-то подозрительное.
Все три большие белые акулы исчезли.
Бад Харрис скинул с голого тела шелковые простыни и потянулся за бутылкой «Джека Дениэлса». Она была пуста.
«Проклятие!» Он сел на постели, в голове у него стучало. Избавиться от головной боли он не мог уже два дня. «Это все проклятый кит, — громко произнес Бад. — Вонь просто убьет меня».
Он поплелся в ванную, достал аспирин, но никак не мог открыть предохранительную защелку на флаконе. «Да пусть он затрахается!» — крикнул он и бросил флакон в унитаз. Потом посмотрел на себя в зеркало. «Плохо тебе, Бад Харрис, — сказал он своему отражению. — Но ведь миллионерам не полагается быть несчастными. Ну скажи мне, приятель, почему тебе так плохо?»
Голове стало еще хуже, к горлу подступала тошнота. «Зачем я дал ей уговорить себя и ввязался в эти дела? Хватит! Хватит!» Схватив плавки и купальный халат, он пошел на палубу.
— Где Мэгги? — спросил он.