Ночное кино

22
18
20
22
24
26
28
30

Неизвестный отодрал старые доски фомкой – вот она, валяется на земле; в окне дыра – только-только пролезть.

Я заглянул внутрь.

Ярко освещенная стройка – на бетонном потолке болтаются голые неоновые лампочки, у входа грудой свалены пластмассовые канистры и брезент. По всему пространству – ряды каркасных стоек. Справа в глубине вход в шахту опоясывала желтая полицейская лента.

Никого не видать.

– Эй? – окликнул я.

Тишина. Только комары зудят вокруг лампочек. Я подхватил фомку – на всякий пожарный, – протиснулся внутрь и грохнулся на гору цементных мешков.

Вокруг раскинулась огромная пустота. Вдоль задней стены – только металлические балки, бочки для цемента, кусок полиэтилена, а под ним нечто.

Я опасливо приблизился и сдернул полиэтилен.

Под ним стояла тачка.

– Есть тут кто? – крикнул я, озираясь.

Ни звука, ни шевеления.

Видимо, испугался мужик.

Я шагнул к полицейской ленте, собрался было поднырнуть под нее, и тут чья-то рука вцепилась мне в плечо, а что-то тяжелое заехало в висок. Я развернулся, но меня толкнули на пол, а фомку я уронил.

В глазах побелело, я почти ослеп, но все же разглядел человека, который смотрел на меня сверху вниз. И вдавил ногу мне в грудину.

– А ты, сука, еще кто? – заорал он.

Голос молодой, язык заплетается от ярости. Снова нагнувшись, он, кажется, вознамерился сдавить мне горло, но я вывернулся, толкнул его, схватил фомку и засандалил ему по плечу.

Мохаммед Али вряд ли бы мною гордился, однако приемчик помог. Незнакомец пошарил в поисках опоры, промахнулся и грохнулся навзничь.

Я подковылял к нему. Был он, оказывается, так пьян, что не мог встать. Воняет алкоголем и сигаретами и попросту никто – лет двадцати пяти, припанкованный, косматый, грязные белые «конверсы», выцветшая зеленая футболка с надписью «ВСЕ ПОЗАДИ». Глаза водянистые, красные, и сфокусироваться на мне им никак не удавалось.

– Моя очередь, – сказал я. – А ты, сука, кто?

Он закрыл глаза и, кажется, отрубился.